Ганс христиан андерсен русалка. Русалочка

Очень кратко Из-за любви к принцу русалочка меняет рыбий хвост на пару стройных ножек. Не сумев добиться взаимности, она погибает и становится морской пеной.

В самой глубокой части моря стоит коралловый дворец морского царя. Он давно овдовел, и хозяйничает во дворце его старая мать, достойная и умная женщина. Она очень любит своих шестерых внучек, хорошеньких принцесс-русалочек. Лучше всех - самая младшая, тихая и задумчивая, с синими как море глазами. Вместо ножек у неё, как и у других русалок, рыбий хвост. Она любит только свой садик с ярко-красными цветами и мраморной статуей прекрасного мальчика, упавшей на дно с погибшего корабля. Обнимая статую, русалочка мечтает о кораблях, городах, людях и животных.

По традиции русалка впервые поднимается на поверхность в своё шестнадцатилетние. Приходит черёд увидеть землю и дочерям морского царя. Русалочке, самой младшей в семье, довелось подняться после своих сестёр. Она выныривает неподалёку от трёхмачтового корабля, с палубы которого слышится музыка. В каюте корабля русалочка замечает много нарядных людей, и среди них красавца-принца с большими чёрными глазами, похожего на мраморного мальчика из её сада. Команда корабля и гости весело отмечают его шестнадцатый день рождения. Вечером начинается салют. В ночном небе вертятся колесом большие солнца, крутят хвостами огненные рыбы, а на палубе звучит громкая музыка.

Поздно вечером, после праздника, на море начинается сильный шторм. Корабль принца переворачивается на бок и разбивается на части. Русалочка спасает тонущего принца. Поддерживая его, она приплывает к берегу с красивой рощей и высоким белым зданием вроде церкви или монастыря, и оставляет принца на песке. Вскоре из белого здания на помощь выбегают люди. Придя в себя, принц улыбается и.русалочке становится грустно, ведь ей он не улыбнулся и даже не знал, кто спас ему жизнь. Она ныряет в воду и уплывает.

Русалочка рассказывает всё сёстрам и те отводят её к дворцу принца. С тех пор русалочка каждый вечер приплывает туда и подолгу смотрит на юного принца. Часто она слышит, как рыбаки рассказывают о принце много хорошего, и радуется, что спасла его.

Русалочке расспрашивает бабушку о людях и узнаёт, что их век короче, чем у русалок. Но у людей есть бессмертная душа, которая улетает в небо после того, как тело превращается в прах,. Русалки же живут триста лет, но им не дано бессмертной души. После смерти от них остаётся лишь морская пена. Русалка может получить душу только если кто-нибудь из людей полюбит её и их обвенчает священник. Но этому не бывать никогда, ведь рыбий хвост у русалок считается красивым, но люди находят его безобразным. Чтобы понравится человеку, надо обзавестись двумя неуклюжими подпорками - ногами, как их называют люди.

Русалочка любит принца и готова на всё, чтобы получить бессмертную душу. Оставив сёстёр танцевать на балу, она отправляется к морской ведьме. Та соглашается изготовить питьё, выпив которое, рыбий хвост русалочки превратится в пару стройных ножек. При этом сохранится её грациозная походка, но ходьба причинит ужасную боль, Ведьма предупреждает, что, приняв человеческий образ, русалочка больше никогда не вернётся в родную стихию. Если же принц жениться на другой, сердце русалочки разорвётся на части, и она станет морской пеной. В уплату за волшебный напиток ведьма требует прекрасный голос русалочки. Ей останется прелестное личико, воздушная походка и выразительные глаза, «довольно, чтобы покорить человеческое сердце». Отдав русалочке зелье, ведьма отрезает ей язычок.

Приплыв ночью к дворцу принца, русалочка выпивает волшебный напиток. Её пронзает острая боль. и она теряет сознание. Очнувшись днём, она видит перед собой принца, а опустив глаза, обнаруживает вместо рыбьего хвоста две маленькие, как у ребёнка, ножки. Принц пытается узнать, кто она такая и как сюда попала, но она молчит. Взяв русалочку за руку, принц ведёт её во дворец, и она терпеливо переносит боль, а её походка остаётся воздушной.

Во дворце русалочку одевают в шёлк и кисею, и она становится первой красавицей, Оставаясь по-прежнему немой, она танцует, как не танцевал ещё никто. Все восхищаются ею, а принц называет русалочку своим маленьким найдёнышем. Он всё больше привязывается к русалочке, но любит её только как милое, доброе дитя. Ему и в голову не приходит сделать её своей женой.

По требованию родителей принц отправляется через море к соседнему королю, чтобы познакомиться с его дочерью, и берёт с собой Русалочку. Принц и прекрасная принцесса влюбляются друг в друга, празднуют помолвку, а за ней и свадьбу. Вскоре приходит время отправляться на родину принца. На палубе корабля раскидывают роскошный шатёр для новобрачных.

Лишь один вечер остаётся русалочке, чтобы пробыть с тем, «ради кого она оставила родных и отцовский дом, отдала свой чудный голос и ежедневно терпела бесконечные мучения, тогда как он и не замечал их. ... Долго за полночь продолжались на корабле танцы и музыка, и русалочка смеялась и танцевала со смертельной мукой в сердце».

Когда корабль затихает, русалочка остаётся на палубе ждать первых лучей солнца. Вдруг около корабля она замечает своих сестёр с обрезанными волосами - они отдали свои волосы ведьме, чтобы она помогла спасти русалочку от смерти. Ведьма дала им острый нож, который русалочка должна вонзить в сердце принца. Если его кровь попадёт на её ножки, они снова срастутся в рыбий хвост, русалочка станет прежней и проживёт свои триста лет. «Убей принца и вернись к нам!», - с этими словами сёстры уплывают.

Русалочка приподнимает занавесь шатра и видит, что головка прекрасной невесты лежит на груди принца. Она целует принца, бросает нож в волны, которые краснеют, словно окрашенные кровью, бросается в море и тело её расплывается морской пеной.

После смерти русалочка присоединяется к дочерям воздуха, летающим без крыльев благодаря собственной лёгкости. Как и у русалок, у них нет бессмертной души. Но они могут её получить за добрые дела, которые делают людям. Русалочка видит, как принц с невестой ищут её по всему кораблю. Невидимая, она целует красавицу невесту, улыбается принцу и вместе с другими детьми воздуха поднимается к розовым облакам.

(48 стр.)
Книга адаптирована для смартфонов и планшетов!

Только текст:

Глубоко-глубоко на дне морском, в прекрасном царстве, жил зачарованный подводный народ, полулюди-полурыбы. Правителем его был царь Тритон, и было у него семь дочерей-русалочек. Самая младшая из них, Ариэль, обладала чарующим голосом и страстно любила петь.
Был день царского концерта, и Себастьян, придворный композитор, собирался представить свою новую симфонию.
Шесть сестёр Ариэль держали большую морскую раковину. По знаку Себастьяна они должны были открыть её, чтобы оттуда появилась Ариэль и запела.
Но когда сёстры открыли раковину, Ариэль там не оказалось. Раковина была пуста!
- Ариэль! - закричал царь Тритон.
Но дочь не слышала его. Она забыла про концерт и уплыла далеко-далеко от дворца.
Ариэль и её лучший друг, рыбка по имени Флаундер, проводили большую часть времени, исследуя затонувшие корабли. Каждый раз, когда они находили сокровища, вроде изношенной пряжки или ржавой масляной лампы, Ариэль добавляла их к своей коллекции, спрятанной в пещере.
В этот день Ариэль и Флаундер забрались на очень старое судно.
Флаундеру оно казалось тёмным и страшным, но Ариэль была в восхищении, ведь она нашла вещь, которой никогда раньше не видела, серебряную вилку.
- Смотри, Флаундер! - воскликнула Ариэль. - Может, Скаттл знает, что это такое.
И они поплыли к поверхности, чтобы отыскать чайку по имени Скаттл.
Ариэль показала Скаттлу своё новое сокровище.
- Хммм, - протянул тот. - Сдаётся мне, что это «чесалка». Люди используют её, чтобы расчёсывать волосы. Вот, смотрите!
Он взлохматил вилкой перья на голове в пышный гребень.
И тут Ариэль вспомнила, что должна петь на концерте. Они с Флаундером поспешили обратно во дворец. Всё это время за Ариэль с помощью блестящего магического пузыря наблюдала злая морская ведьма Урсула, ненавидевшая царя Тритона и жившая неподалёку в мрачном гроте.
Царь Тритон распекал Ариэль во дворце за то, что дочь пропустила концерт, а главное, за то, что она всплывает к поверхности моря. Царь боялся за Ариэль, поэтому попросил Себастьяна приглядывать за своенравной принцессой.
Теперь Себастьян должен был следовать за Ариэль повсюду. Вскоре после разговора с отцом русалочка увидела, как наверху движется что-то большое.
- Интересно, что это? - спросила она у Флаундера.
И прежде чем Себастьян смог остановить её, она поднялась на поверхность.
Наверху Ариэль увидела огромный корабль. Подтянувшись к краю палубы, она стала разглядывать команду. Больше всего её заинтересовал красивый юноша, которого остальные люди звали принц Эрик. Он любовался подарком на день рождения: статуей в полный рост, изображавшей его самого.
- Надвигается буря! - вдруг закричал матрос на мостике.
Корабль начал вздыматься и опускаться на волнах. С жутким треском в мачту ударила молния, судно вспыхнуло.
- Покинуть корабль! - скомандовал Эрик.
Матросы спустили на воду спасательные шлюпки и перебрались в них. Но прежде чем Эрик сам успел спрыгнуть с палубы, взорвался пороховой склад, и потерявшего сознание принца выбросило в океан. Ариэль бросилась к горящим обломкам, чтобы спасти юношу. Из последних сил русалочка оттянула его к берегу и вытащила на песок.
Скаттл послушал, бьется ли у Эрика сердце. Правда, он попытался услышать сердцебиение на ноге и постановил, что принц умер. Но Ариэль слышала дыхание. Она откинула волосы и тихо запела для Эрика.
В это время на берегу послышались голоса. Ариэль бросилась в воду и, спрятавшись за большим камнем, стала наблюдать. Она увидела, как дядя принца Гримсби с собакой по кличке Макс обнаружили живого и невредимого Эрика и отвели его в замок. Принц так и не увидел Ариэль, он лишь слышал её чарующий голос.
А русалочка влюбилась в красивого юношу.
Ариэль отправилась в пещеру, чтобы помечтать об Эрике среди своих сокровищ. Ей даже удалось разыскать на дне статую, изображавшую принца.
Но вскоре в пещере появился отец. Себастьян рассказал царю, что Ариэль влюбилась, и влюбилась в человека! Царь был вне себя.
- Русалки и люди не должны встречаться! - гремел Тритон.
- Но я люблю его, - тихо ответила Ариэль.
Тритон остолбенел.
Затем он поднял свой трезубец и уничтожил все сокровища дочери.
Тритон уплыл, а из-за камней выскользнули два прихвостня злой волшебницы Урсулы, мурены Флотсам и Джетсам.
- Бедное дитя, - сказал Флотсам, - ты в большой беде.
- Но мы знаем кое-кого, кто мог бы тебе помочь, - добавил Джетсам.
- Кого-то, кто может сделать все твои мечты реальностью.
Ариэль посмотрела на мурен.
- Я вас не понимаю, - пробормотала она.
- Урсула… могущественная колдунья, - вкрадчиво произнёс Флотсам.
- Морская ведьма! - ахнула в ужасе Ариэль.
- Только представь себе, ты будешь с принцем вместе… Навсегда! - прошипел Джетсам.
Флаундер и Себастьян были категорически против, но Ариэль отправилась на встречу с Урсулой.
- Заходи, заходи, дорогая моя! - захихикала Урсула. - Я слышала, ты влюбилась в человека.
Что ж, милая, решение твоей проблемы простое: ты тоже должна стать человеком!
- А ты можешь помочь мне? - выдохнула Ариэль.
- Конечно, - неприятно засмеялась Урсула.
- Я приготовлю волшебное зелье. На три дня ты превратишься в человека. Если принц поцелует тебя до заката третьего дня, ты останешься человеком навсегда. Если же нет, ты снова превратишься в русалку и навеки станешь моей!
Лишь секунду колебалась Ариэль, а потом не глядя поставила свою подпись.
Но Урсула, конечно, не собиралась помогать даром.
- А взамен я хочу твой голос! - потребовала колдунья.
Затем Урсула прочитала заклинание. Из ничего возникло большое облако и окутало Ариэль. Голос русалочки вытек из её горла в ожерелье из раковин на шее Урсулы. Мелькнула вспышка, и хвост Ариэль начал превращаться в ноги.
- Теперь можешь идти к своему принцу, — сказала Урсула.
Без привычного хвоста плыть Ариэль было тяжело, поэтому Себастьян и Флаундер помогли ей подняться на поверхность. Там она с интересом стала рассматривать свои ноги.
А принц Эрик каждый день после бури разыскивал на берегу девушку, что спасла его. Он очень обрадовался, увидев Ариэль, и пригласил её в свой замок.
За ужином Ариэль обнаружила рядом со своей тарелкой «чесалку» и принялась расчёсывать волосы!
На следующий день Эрик и Ариэль отправились кататься на лодке и заплыли в тихую лагуну. Себастьян, Флаундер и Скаттл, спрятавшись в камышах, видели, как Эрик наклонился вперёд, чтобы поцеловать Ариэль. И когда он уже почти коснулся её губ - БУЛТЫХ!
- Флотсам и Джетсам перевернули лодку. Урсула, следившая за ними с помощью волшебного пузыря, довольно захихикала.
Но колдунья всё ещё боялась, что принц поцелует Ариэль до заката следующего дня, и потому решила превратиться в очаровательную девушку с блестящими чёрными волосами по имени Ванесса.
Эрик стоял на своём балконе, объятый лучами лунного света.
Он думал об Ариэль и о том, какой чудесный день они провели сегодня вдвоём. Вдруг он услышал, как кто-то поёт чарующим голосом. Он не мог поверить своим ушам: то был голос девушки, спасшей его!
Принц Эрик сбежал по лестнице и натолкнулся на Урсулу в обличье Ванессы. Он был так увлечён звуком её голоса, что моментально забыл об Ариэль. Он сказал Гримсби, что женится на Ванессе на следующий день на борту своего корабля.
Дурные вести разбили Ариэль сердце, но делать было нечего. Она даже не подозревала, что красавица Ванесса - это изменившая облик Урсула.
В день свадьбы Ариэль сидела на краю воды с Флаундером и Себастьяном, как вдруг появился Скаттл. Он рассказал им правду о превращении колдуньи в девушку Ванессу. Ариэль и её друзья бросились на корабль. Посреди свадебной церемонии стая птиц, возглавляемых Скаттлом, налетела на невесту со всех сторон. Скаттл сорвал с неё ожерелье и бросил его на палубу.
Золотистый туман поднялся над сломанной ракушкой, стал голосом и вернулся к Ариэль. Переполненная радостью, она запела, и Эрик бросился, чтобы поцеловать её.
- Слишком поздно! - вскричала Ванесса. - Солнце уже село. Ариэль - моя!
В ужасе гости смотрели, как Ванесса возвращается в своё истинное обличье. Ариэль попыталась убежать, но упала: она вновь стала русалкой. Урсула схватила беззащитную девушку и потащила в море.
Тогда Урсула показала ему золотой свиток, подписанный Ариэль. Не раздумывая ни секунды, царь Тритон направил свой золотой трезубец на свиток и заменил имя дочери на собственное. Теперь он стал пленником Урсулы. Ариэль была свободна.
- Наконец-то! - взревела Урсула и схватила золотой трезубец. - Теперь я стану морской владычицей!
Вдруг перед ними из глубины возник царь Тритон и преградил ведьме путь.
- Отпусти Ариэль! - потребовал он.
Злая колдунья начала расти, поднялась над водой. Затем она закружила вокруг корабля Эрика страшный водоворот.
Но принц направил корабль прямо на ведьму, возвышавшуюся перед ним. Под судном вздыбилась огромная волна, корабль поднялся, и высокая мачта пронзила колдунью. Прогремел оглушительный взрыв.
Через мгновение на поверхности остались лишь извивающиеся щупальца. Заклинания морской ведьмы утратили силу! Трезубец опустился на дно рядом с пещерой. Тритон подобрал его и снова стал правителем подводного царства.
Без злобной Урсулы жизнь в подводных владениях царя Тритона пошла привычным чередом. Но Ариэль опять стала русалкой и не могла быть со своим возлюбленным принцем Эриком. Тритон видел, как несчастлива его дочь. И он воспользовался своей волшебной силой, чтобы вновь наделить русалочку ногами. Царь, Флаундер и Себастьян знали, что будут скучать без Ариэль, но понимали, что только рядом с любимым ей будет хорошо.
А принц Эрик и Ариэль вскоре поженились, и жили они долго и счастливо.

Книга всемирно известных сказок датского писателя Ганса Христиана Андерсена с трогательными историями о Русалочке и Гадком утёнке, Дюймовочке и оловянном солдатике, Кае и Герде в прекрасных иллюстрациях Майкла Формана навсегда останется в памяти читателя.

Из серии: Книги с иллюстрациями Майкла Формана

* * *

компанией ЛитРес .

Русалочка

В открытом море вода синяя, как лепестки красивейших васильков, и прозрачная, как тончайшее стекло. Но зато и глубоко же там! Так глубоко, что никакие якоря не достанут до дна, и на него пришлось бы поставить немало колоколен одну на другую, чтобы верхняя высунулась из воды. На дне морском живут русалки.

Не подумайте, что там только голый белый песок, – нет, на дне растут удивительные деревья и цветы, с такими гибкими стеблями и листьями, что они шевелятся, как живые, при малейшем движении воды. В этой чаще шныряют маленькие и большие рыбы, точь-в-точь как у нас птицы в лесу. На самом глубоком месте стоит коралловый дворец морского царя с высокими стрельчатыми окнами из чистейшего янтаря и с кровлей из раковин, которые то открываются, то закрываются, в зависимости от прилива и отлива. Это дивное зрелище, ибо в каждой раковине лежат блестящие жемчужины такой красоты, что любая из них украсила бы корону любой королевы.

Морской царь давным-давно овдовел, и царским хозяйством заправляла его старуха мать, женщина умная, но очень гордившаяся своей знатностью, – на хвосте у неё сидела целая дюжина устриц, тогда как вельможам полагалось только по шести. Вообще же она была женщина достойная, особенно потому, что очень любила маленьких морских принцесс, своих внучек. Их было шестеро, и все прехорошенькие, а младшая – лучше всех: кожа у неё была нежная и прозрачная, как лепесток розы, а глаза синие, как глубокое море. Но у неё, как и у других русалок, не было ножек, их заменял рыбий хвост.

День-деньской играли принцессы в огромных дворцовых залах, где на стенах росли живые цветы. В открытые янтарные окна вплывали рыбки, как в наши окна иной раз влетают ласточки. Рыбки подплывали к маленьким принцессам, ели из их рук и позволяли себя гладить.

Перед дворцом был разбит большой сад, в котором росло много огненно-красных и синих деревьев; их ветви и листья всегда колыхались, плоды сверкали, как золото, а цветы пылали, как костёр. Самая земля там была усыпана мелким песком цвета серного пламени, и потому дно морское отливало каким-то удивительным голубоватым блеском – можно было подумать, что витаешь высоко-высоко в воздухе, причём небо у тебя не только над головой, но и под ногами. В безветрие со дна можно было видеть солнце; оно казалось пурпуровым цветком, венчик которого излучал свет.

В саду у каждой принцессы было своё местечко; тут они копали землю и сажали цветы, какие хотели. Одна сделала себе цветочную клумбу в виде кита; другой захотелось, чтобы её клумба походила на русалочку; а младшая сделала клумбу круглую, как солнце, и засадила её ярко-красными цветами. Странная девочка была эта русалочка – такая тихая, задумчивая… Другие сёстры украшали свои садики разными разностями, добытыми на затонувших кораблях, а в её саду были только алые цветы, похожие на далёкое солнце, да прекрасная статуя мальчика из чистого белого мрамора, упавшая на дно моря с какого-то погибшего судна. Русалочка посадила у статуи розовую плакучую иву, и она пышно разрослась: длинные тонкие ветви её, окутав статую, почти касались голубого песка, на котором колебалась их фиолетовая тень. Так вершина и корни, казалось, играли, пытаясь поцеловать друг друга.

Больше всего любила русалочка слушать про людей, что живут наверху, на земле, и бабушка должна была рассказывать ей всё, что только знала о кораблях и городах, о людях и животных. Особенно занимало и удивляло русалочку то, что цветы на земле пахнут – не то что здесь, в море! – что леса там зелёные, а рыбки, которые живут на земных деревьях, поют очень звонко и красиво. Бабушка называла «рыбками» птичек, иначе внучки не поняли бы её: они никогда в жизни не видели птиц.

– Как только одной из вас минет пятнадцать лет, – говорила бабушка, – ей разрешат подниматься на поверхность моря, сидеть при свете месяца на скалах и смотреть на плывущие мимо корабли; она увидит земные леса и города.

В этот год старшей принцессе как раз исполнялось пятнадцать лет, а другим сестрам – все они были погодки – приходилось ещё ждать того дня, когда им разрешат всплыть наверх; и дольше всех должна была ждать младшая. Но каждая обещала рассказать сёстрам о том, что ей больше всего понравится в первый день, – им было мало рассказов бабушки и хотелось знать обо всём на свете как можно подробнее.

Никого так не тянуло на поверхность моря, как младшую сестру, тихую, задумчивую русалочку, которой пришлось ждать дольше всех. Сколько ночей она провела у открытого окна, глядя вверх, сквозь синеву морской воды, в которой стаи рыбок шевелили своими плавниками и хвостами! Она даже могла разглядеть месяц и звёзды: они, конечно, светили совсем тускло, но зато казались гораздо крупнее, чем кажутся нам. Случалось, что их затмевало что-то вроде большой тучи, но русалочка знала, что это плывёт над нею кит или проходит корабль с толпами людей. Эти люди и не подозревали, что там, в глубине моря, стоит прелестная русалочка и протягивает к килю корабля свои белые ручки.

И вот старшей принцессе исполнилось пятнадцать лет, и ей позволили всплыть на поверхность моря.

Сколько было рассказов, когда она вернулась назад!

Больше всего ей понравилось лежать при свете месяца на песчаной отмели и нежиться, любуясь раскинувшимся на берегу городом: там, словно сотни звёзд, горели огни, играла музыка, тарахтели повозки, шумели люди, высились колокольни и звонили колокола. Ей нельзя было попасть туда, потому-то её так и манило это зрелище.

Как жадно слушала её младшая сестра! Стоя вечером у открытого окна и глядя вверх сквозь тёмно-синюю воду, она только и думала, что о большом шумном городе, и ей даже слышался колокольный звон.

Прошёл год, и второй сестре тоже позволили подняться на поверхность моря и плыть куда угодно. Она вынырнула из воды как раз в ту минуту, когда солнце садилось, и нашла, что лучше этого зрелища ничего и быть не может. Небо сияло, как расплавленное золото, рассказывала она, а облака… тут у неё даже слов не хватало! Пурпуровые и фиолетовые, они быстро летели по небу, но ещё быстрее мчалась к солнцу стая лебедей, похожая на длинную белую вуаль. Русалочка тоже было поплыла к солнцу, но оно погрузилось в море, а на воде и на облаках погас розовый отблеск.

Прошёл ещё год – и вынырнула третья сестра. Эта была смелее всех и поплыла в широкую реку, которая впадала в море. Тут она увидела зелёные холмы, покрытые виноградниками, дворцы и дома, окружённые красивыми рощами, в которых пели птицы. Солнце светило ярко и так припекало, что ей не раз пришлось нырнуть в воду, чтобы освежить пылающее лицо. В маленькой бухте плескалась целая толпа голеньких человеческих детей. Русалка хотела было поиграть с ними, но они испугались и убежали, а вместо них появился какой-то чёрный зверёк и принялся на неё тявкать, да так грозно, что она в страхе уплыла. Зверёк этот был просто-напросто собачкой, но русалка ведь ещё не видела собак. Вернувшись домой, она не переставала вспоминать чудесные леса, зелёные холмы и прелестных детей, которые умели плавать, хоть у них и не было рыбьих хвостов.

Четвёртая сестра оказалась не такой смелой – она держалась больше в открытом море и потом говорила, что это лучше всего: куда ни оглянись, на много-много миль вокруг только вода да небо, опрокинутое над водой, точно огромный стеклянный купол. Большие корабли она видела только издали, и ей они казались похожими на чаек; вокруг неё играли и кувыркались забавные дельфины, а громадные киты пускали фонтаны из ноздрей.

Потом настал черёд пятой сестры; её день рождения был зимой, и она увидела то, чего не видели другие. Море теперь было зеленоватого цвета, повсюду плавали ледяные горы, похожие на огромные жемчужины, но только они были гораздо выше самых высоких колоколен, построенных людьми. Некоторые из них были очень причудливой формы и блестели, как алмазы.

Она уселась на самую большую ледяную гору, и ветер развевал её длинные волосы, а моряки испуганно обходили эту гору стороной.

К вечеру небо заволокло тучами, засверкала молния, загремел гром, и тёмное море принялось кидаться ледяными глыбами, которые ярко сверкали при красном свете молний. На кораблях убирали паруса, люди метались в страхе и трепете, а русалка спокойно плыла вдаль, сидя на ледяной горе и любуясь на огненные зигзаги молний, которые, прорезав небо, падали в мерцающее море.

Да и все сёстры восхищались тем, что увидели впервые, – всё это было ново и потому нравилось им. Но когда они стали взрослыми девушками и им разрешили плавать повсюду, они скоро присмотрелись ко всему, что видели, и спустя месяц стали уже говорить, что везде хорошо, но дома лучше.

По вечерам все пять сестёр поднимались рука об руку на поверхность воды. Они были одарены великолепными голосами, каких не бывает у людей, – и вот когда начиналась буря и опасность нависала над кораблями, русалки подплывали к ним и пели песни о чудесах подводного царства, уговаривая моряков не бояться попасть к ним на дно. Но моряки не могли разобрать слов – им казалось, что это просто шумит буря. Впрочем, если б они и попали на дно морское, им всё равно не удалось бы увидеть там никаких чудес – ведь когда корабль шёл на дно, люди тонули и приплывали к дворцу морского царя уже мёртвыми.

В то время как русалки рука об руку всплывали на поверхность моря, младшая их сестра сидела одна-одинёшенька, глядя им вслед, и ей очень хотелось заплакать. Но русалки не могут плакать, и им от этого ещё тяжелее переносить страдания.

– Ах, если бы мне уже было пятнадцать лет! – говорила она. – Я знаю, что очень полюблю тот верхний мир и людей, которые в нём живут!

Наконец и ей исполнилось пятнадцать лет!

– Ну вот, вырастили и тебя! – сказала ей бабушка, вдовствующая королева. – Поди сюда, надо и тебя принарядить, как других сестёр.

И она надела русалочке на голову венец из белых жемчужных лилий, каждый их лепесток был сделан из половинки жемчужины; потом приказала восьми устрицам прицепиться к её хвосту – это было знаком отличия её сана.

– Мне больно! – проговорила русалочка.

– Ради красоты стоит потерпеть! – изрекла старуха.

Ах, с каким удовольствием скинула бы с себя русалочка все эти уборы и тяжёлый венец – алые цветы из её садика шли ей гораздо больше. Но делать нечего!

– Прощайте! – сказала она и легко и плавно, как прозрачный пузырёк воздуха, поднялась на поверхность.

Солнце только что село, но облака ещё пылали, пурпурные и золотые, и в розовом небе зажглась вечерняя звезда. Воздух был мягок и свеж, а море словно замерло. Неподалёку от того места, где вынырнула русалочка, стоял трёхмачтовый корабль всего лишь с одним поднятым парусом – на море не было ни малейшего ветерка. На вантах и реях сидели матросы, с палубы доносились звуки музыки и песен; когда же совсем стемнело, корабль осветили сотни разноцветных фонариков – казалось, что в воздухе замелькали флаги всех наций. Русалочка подплыла к зеркальным иллюминаторам кают-компании и заглядывала туда всякий раз, как её приподнимала волна. В кают-компании собралось много нарядных людей, но красивее всех был черноглазый принц, юноша лет шестнадцати, не больше. В тот день праздновали его рождение, оттого-то на корабле и шло такое веселье. На палубе плясали матросы, а когда к ним вышел молодой принц, взвились сотни ракет и стало светло как днём – русалочка даже испугалась и нырнула в воду, но скоро опять высунула головку, и ей почудилось, будто это звёздочки упали с неба к ней в море. Никогда ещё не видела она подобной игры огней: большие солнца вертелись колесом, великолепные огненные рыбы крутили хвостами в воздухе – и всё это отражалось в недвижной светлой воде. На корабле же было так светло, что можно было различить канат в его снастях, а людей и подавно. Ах, до чего хорош собою был молодой принц! Он пожимал руки людям и улыбался, а музыка всё гремела и гремела в тишине ясной ночи.

Время было уже позднее, но русалочка глаз не могла оторвать от корабля и от красавца принца. Разноцветные огни погасли, ракеты больше не взлетали в воздух, не гремели и пушечные выстрелы – зато загудело и застонало само море. Русалочка качалась на волнах рядом с кораблём, то и дело заглядывая в кают-компанию, а корабль мчался всё быстрей и быстрей, паруса развёртывались один за другим. Но вот началось волнение, сгустились тучи и засверкала молния. Разыгралась буря, и матросы бросились убирать паруса. Сильная качка трепала огромный корабль, а ветер мчал его по бушующим волнам. Вокруг вырастали высокие чёрные водяные горы, грозившие сомкнуться над мачтами, но корабль, как лебедь, падал в бездну между водяными стенами, потом снова взлетал на валы, громоздящиеся друг на друга. Русалочке такое плавание очень нравилось, а морякам приходилось туго. Корабль скрипел и трещал, толстые доски гнулись под сильными ударами, волны перекатывались через палубу. Вот грот-мачта переломилась, как тростинка, корабль лёг набок, и вода хлынула в трюм. Тут русалочка поняла, какая опасность грозит кораблю; ей и самой приходилось остерегаться брёвен и обломков, носившихся по волнам. Как темно вдруг стало, хоть глаз выколи! Но вот опять блеснула молния, и русалочка вновь увидела всех людей на корабле; каждый спасался как мог. Она постаралась отыскать глазами принца и увидела, когда корабль развалился, что юноша тонет. Сначала русалочка очень обрадовалась, поняв, что теперь он попадёт к ним на дно, но потом вспомнила, что люди в воде жить не могут и если он и попадёт во дворец её отца, то лишь мёртвым. Нет-нет, он не должен умереть! И она поплыла между брёвнами и досками, позабыв о том, что они в любую минуту могут её раздавить. Пришлось ей то нырять вглубь, то высоко взлетать вместе с волнами, но вот наконец она догнала принца, который уже почти выбился из сил и не мог больше плыть по бурному морю. Руки и ноги отказались ему служить, глаза закрылись, и он бы погиб, не явись на помощь русалочка. Она приподняла над водой его голову и понеслась вместе с ним по воле волн.

К утру непогода стихла. От корабля не осталось и щепки, а солнце, красное и пылающее, опять засияло над водой, и его яркие лучи как будто вернули щекам принца их живой румянец, но глаза юноши всё ещё не открывались.

Русалочка откинула мокрые волосы с его лба и поцеловала этот высокий, красивый лоб. Ей показалось, что принц похож на мраморного мальчика, украшающего её садик. Она поцеловала его снова и от всего сердца пожелала, чтобы он остался жив.

Наконец показался берег и вздымавшиеся на нём высокие, синеватые, уходящие в небо горы, на вершинах которых, точно стаи лебедей, белели снега. Внизу, у самого берега, зеленели густые леса, неподалёку высилось какое-то здание – видимо, церковь или монастырь. В саду, окружающем здание, росли апельсинные и лимонные деревья, а у ворот стояли высокие пальмы. Море вдавалось в белый песчаный берег небольшим глубоким заливом, где вода была совсем спокойна. Сюда-то и приплыла русалочка. Она положила принца на песок и позаботилась о том, чтобы голова его лежала повыше, освещённая тёплыми лучами солнца.

В это время в высоком белом здании зазвонили в колокола, и в сад высыпала целая толпа молодых девушек. Русалочка отплыла подальше за высокие камни, торчавшие из воды, покрыла себе волосы и грудь морской пеной – теперь никто не различил бы в этой пене её светлого личика – и стала ждать, не придёт ли кто на помощь бедному принцу.

Ждать пришлось недолго: к принцу подошла молодая девушка и сначала очень испугалась, но быстро успокоилась, созвала людей. Затем русалочка увидела, что принц ожил и улыбнулся всем тем, кто стоял вокруг него. А ей не улыбнулся – он ведь не знал, что это она спасла ему жизнь! Грустно стало русалочке. И когда принца увели в большое белое здание, она, печальная, нырнула в воду и уплыла домой.

Она всегда была тихой и задумчивой, а теперь стала ещё задумчивее. Сестры спрашивали, что она видела на море, но она молчала.

Не раз, и вечером, и утром, подплывала она к тому месту, где оставила принца; видела, как созрели и были сорваны плоды в садах, видела, как на высоких горах стаял снег, – но принц не появлялся; и, с каждым разом грустя всё больше и больше, она возвращалась домой.

Единственной её отрадой было сидеть в своём садике, обвивая руками красивую мраморную статую, похожую на принца. За цветами она больше не ухаживала, они росли по своей воле, как попало, даже на дорожках, переплетаясь длинными стеблями и листьями с ветвями деревьев; и вскоре в запущенный садик совсем перестал проникать свет.

Наконец русалка не выдержала – рассказала обо всём одной из своих сестёр; от неё о принце сейчас же узнали и все остальные сёстры. Но больше никто – не считая ещё двух-трёх русалок, которые никому об этом не говорили, кроме как самым близким своим подругам. Одна из русалок тоже видела и праздник на корабле, и самого принца и даже знала, где находятся его владения.

– Поплывём вместе, сестрица! – сказали русалке сёстры и рука об руку поднялись на поверхность моря близ того места, где находился дворец принца.

Дворец был из светло-жёлтого блестящего камня, с большими мраморными лестницами; одна из них спускалась прямо к морю. Великолепные вызолоченные купола высились над крышей, а в нишах между колоннами, окружавшими всё здание, стояли мраморные статуи, совсем как живые. Сквозь прозрачные стёкла высоких окон были видны роскошные покои; всюду висели дорогие шёлковые занавески, всюду были разостланы ковры, а стены украшали большие картины, которые так интересно было рассматривать. Посреди огромного зала журчал большой фонтан, и струи его били высоко-высоко под потолок. Потолок был в виде стеклянного купола, и лучи солнца проникали сквозь него внутрь, освещая воду и чудные растения, которые росли в обширном водоёме.

Теперь русалочка знала, где живёт принц; и вот она стала часто приплывать к дворцу вечерами или ночью. Ни одна из сестёр не осмеливалась так близко подплывать к земле, как младшая, – она вплывала даже в узкий канал, который протекал прямо под великолепным мраморным балконом, бросавшим на воду длинную тень. Тут она останавливалась и подолгу смотрела на молодого принца; а тот был уверен, что сидит при свете месяца в полном одиночестве.

Много раз видела русалочка, как он катается с музыкантами на своей нарядной лодке, украшенной реющими флагами. Она выглядывала из зарослей зелёного тростника, и если люди иной раз замечали её длинную серебристо-белую вуаль, развевающуюся на ветру, то принимали её за лебедя, расправляющего крылья.

Не раз также слышала она, как говорили о принце рыбаки, ловившие по ночам рыбу; они рассказывали о нём много хорошего. И русалочка, радуясь, что спасла ему жизнь, когда его, полумёртвого, швыряли волны, вспоминала о том, как крепко она прижимала тогда к груди его голову и как нежно целовала его. А он ничего об этом не знал, она даже и присниться ему не могла.

Всё больше и больше начинала русалочка любить людей, всё сильней и сильней тянуло её к ним. Их мир казался ей гораздо более широким, чем её мир: они могли переплывать море на своих кораблях, могли взбираться на высокие горы к самым облакам, а земли, которыми они владели, их леса и поля тянулись так далеко, что она не могла охватить их взглядом. Ей так хотелось побольше узнать о людях, но сёстры не могли ответить на все её вопросы, и она обратилась к бабушке. Старуха хорошо знала «высший мир», как она правильно называла землю, лежавшую над морем.

Конец ознакомительного фрагмента.

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Сказки Г.-Х. Андерсена (Ганс Христиан Андерсен) предоставлен нашим книжным партнёром -

Слушать сказку Русалочка онлайн:

В открытом море вода совсем синяя, как лепестки самых красивых васильков, и прозрачная, как чистое стекло, - но зато и глубоко там! Ни один якорь не достанет до дна; на дно моря пришлось бы поставить одну на другую много-много колоколен, только тогда бы они могли высунуться из воды. На самом дне живут русалки.

Не подумайте, что там, на дне, один голый белый песок; нет, там растут невиданные деревья и цветы с такими гибкими стеблями и листьями, что они шевелятся, как живые, при малейшем движении воды. Между ветвями шныряют рыбы большие и маленькие - точь-в-точь как у нас птицы. В самом глубоком месте стоит коралловый дворец морского царя с высокими стрельчатыми окнами из чистейшего янтаря и с крышей из раковин, которые то открываются, то закрываются смотря по тому, прилив или отлив; это очень красиво: ведь в каждой раковине лежит по жемчужине такой красоты, что любая из них украсила бы корону любой королевы.

Морской царь давным-давно овдовел, и хозяйством у него заправляла старуха мать, женщина умная, но очень гордая своим родом: она носила на хвосте целую дюжину устриц, тогда как вельможи имели право носить всего-навсего шесть. Вообще же она была особа, достойная всяческих похвал, особенно потому, что очень любила своих маленьких внучек. Все шестеро принцесс были прехорошенькими русалочками, но лучше всех была самая младшая, нежная и прозрачная, как лепесток розы, с глубокими синими, как море, глазами. Но и у неё, как у других русалок, не было ножек, а только рыбий хвост.

День-деньской играли принцессы в огромных дворцовых залах, где по стенам росли живые цветы. В открытые янтарные окна вплывали рыбки, как у нас, бывает, влетают ласточки; рыбки подплывали к маленьким принцессам, ели из их рук и позволяли себя гладить.

Возле дворца был большой сад; там росли огненно-красные и тёмно-голубые деревья с вечно колеблющимися ветвями и листьями; плоды их при этом сверкали, как золото, а цветы - как огоньки. Земля была усыпана мелким голубоватым, как серное пламя, песком, и потому там на всём лежал какой-то удивительный голубоватый отблеск, - можно было подумать, что витаешь высоко-высоко в воздухе, причём небо у тебя не только над головой, но и под ногами. В безветрие со дна можно было видеть солнце; оно казалось пурпуровым цветком, из чашечки которого лился свет.

У каждой принцессы был в саду свой уголок; тут они могли копать и сажать, что хотели. Одна сделала себе цветочную грядку в виде кита, другой захотелось, чтобы её грядка была похожа на русалочку, а самая младшая сделала себе грядку круглую, как солнце, и засадила её ярко-красными цветами. Странное дитя была эта русалочка: такая тихая, задумчивая… Другие сёстры украшали свой садик разными разностями, которые доставались им с затонувших кораблей, а она любила только свои яркие, как солнце, цветы да прекрасного белого мраморного мальчика, упавшего на дно моря с какого-то погибшего корабля. Русалочка посадила у статуи красную плакучую иву, которая пышно разрослась; ветви её обвивали статую и клонились к голубому песку, где колебалась их фиолетовая тень, - вершина и корни точно играли и целовались друг с другом!

Больше всего любила русалочка слушать рассказы о людях, живущих наверху, на земле. Старухе бабушке пришлось рассказать ей всё, что она знала о кораблях и городах, о людях и о животных. Особенно занимало и удивляло русалочку то, что цветы на земле пахнут, - не то что тут, в море! - что леса там зелёные, а рыбы, которые живут в ветвях, звонко поют. Бабушка называла рыбками птичек, иначе внучки не поняли бы её: они ведь сроду не видывали птиц.

Когда вам исполнится пятнадцать лет, - говорила бабушка, - вам тоже разрешат всплывать на поверхность моря, сидеть при свете месяца на скалах и смотреть на плывущие мимо огромные корабли, на леса и города!

В этот год старшей принцессе как раз должно было исполниться пятнадцать лет, но другим сёстрам - а они были погодки - приходилось ещё ждать, и дольше всех - самой младшей. Но каждая обещала рассказать остальным сёстрам о том, что ей больше всего понравится в первый день, - рассказов бабушки им было мало, им хотелось знать обо всём поподробнее.

Никого не тянуло так на поверхность моря, как самую младшую, тихую, задумчивую русалочку, которой приходилось ждать дольше всех. Сколько ночей провела она у открытого окна, вглядываясь в синеву моря, где шевелили своими плавниками и хвостами целые стаи рыбок! Она могла разглядеть сквозь воду месяц и звёзды; они, конечно, блестели не так ярко, но зато казались гораздо больше, чем кажутся нам. Случалось, что под ними скользило как будто большое тёмное облако, и русалочка знала, что это или проплывал кит, или проходил корабль с сотнями людей; они и не думали о хорошенькой русалочке, что стояла там, в глубине моря, и протягивала к килю корабля свои белые ручки.

Но вот старшей принцессе исполнилось пятнадцать лет, и ей позволили всплыть на поверхность моря.

Сколько было рассказов, когда она вернулась назад! Лучше же всего, по её словам, было лежать в тихую погоду на песчаной отмели и нежиться при свете месяца, любуясь раскинувшимся по берегу городом: там, точно сотни звёзд, горели огни, слышались музыка, шум и грохот экипажей, виднелись башни со шпилями, звонили колокола. Да, именно потому, что ей нельзя было попасть туда, её больше всего и манило это зрелище.

Как жадно слушала её рассказы самая младшая сестра! Стоя вечером у открытого окна и вглядываясь в морскую синеву, она только и думала, что о большом шумном городе, и ей казалось даже, что она слышит звон колоколов.

Через год и вторая сестра получила позволение подниматься на поверхность моря и плыть, куда она захочет. Она вынырнула из воды как раз в ту минуту, когда солнце садилось, и нашла, что лучше этого зрелища ничего и быть не может. Небо сияло, как расплавленное золото, рассказывала она, а облака… да тут у неё уж и слов не хватало! Пурпуровые и фиолетовые, они быстро неслись по небу, но ещё быстрее их неслась к солнцу, точно длинная белая вуаль, стая лебедей; русалочка тоже поплыла было к солнцу, но оно опустилось в море, и по небу и воде разлилась розовая вечерняя заря.

Ещё через год всплыла на поверхность моря третья принцесса; эта была смелее всех и проплыла в широкую реку, которая впадала в море. Тут она увидала зелёные холмы, покрытые виноградниками, дворцы и дома, окружённые густыми рощами, где пели птицы; солнце светило и грело так, что ей не раз приходилось нырять в воду, чтобы освежить своё пылающее лицо. В маленькой бухте она увидела целую толпу голеньких ребятишек, которые плескались в воде; она хотела было поиграть с ними, но они испугались её и убежали, а вместо них появился какой-то чёрный зверёк и так страшно принялся на неё тявкать, что русалка перепугалась и уплыла назад в море; это была собака, но русалка ведь никогда ещё не видала собак.

И вот принцесса всё вспоминала эти чудные леса, зелёные холмы и прелестных детей, которые умеют плавать, хоть у них и нет рыбьего хвоста!

Четвёртая сестра не была такой смелой; она держалась больше в открытом море и рассказывала, что это было лучше всего: куда ни глянь, на много-много миль вокруг одна вода да небо, опрокинувшееся, точно огромный стеклянный купол; вдали, как морские чайки, проносились большие корабли, играли и кувыркались весёлые дельфины и пускали из ноздрей сотни фонтанов огромные киты.

Потом пришла очередь предпоследней сестры; её день рождения был зимой, и поэтому она увидала то, чего не видели другие: море было зеленоватого цвета, повсюду плавали большие ледяные горы - ни дать ни взять жемчужины, рассказывала она, но такие огромные, выше самых высоких колоколен, построенных людьми! Некоторые из них были причудливой формы и блестели, как алмазы. Она уселась на самую большую, ветер развевал её длинные волосы, а моряки испуганно обходили гору подальше. К вечеру небо покрылось тучами, засверкала молния, загремел гром и тёмное море стало бросать ледяные глыбы из стороны в сторону, а они так и сверкали при блеске молнии. На кораблях убирали паруса, люди метались в страхе и ужасе, а она спокойно плыла на ледяной горе и смотрела, как огненные зигзаги молний, прорезав небо, падали в море.

Вообще каждая из сестёр была в восторге от того, что видела в первый раз, - всё было для них ново и поэтому нравилось; но, получив, как взрослые девушки, позволение плавать повсюду, они скоро присмотрелись ко всему и через месяц стали говорить, что везде хорошо, а дома, на дне, лучше.

Часто по вечерам все пять сестёр, взявшись за руки, подымались на поверхность; у всех были чудеснейшие голоса, каких не бывает у людей на земле, и вот, когда начиналась буря и они видели, что корабль обречён на гибель, они подплывали к нему и нежными голосами пели о чудесах подводного царства и уговаривали моряков не бояться опуститься на дно; но моряки не могли разобрать слов; им казалось, что это просто шумит буря, да им всё равно и не удалось бы увидать на дне никаких чудес - если корабль погибал, люди тонули и приплывали к дворцу морского царя уже мёртвыми.

Младшая же русалочка, в то время как сёстры её всплывали рука об руку на поверхность моря, оставалась одна-одинёшенька и смотрела им вслед, готовая заплакать, но русалки не умеют плакать, и от этого ей было ещё тяжелей.

Ах, когда же мне будет пятнадцать лет? - говорила она. - Я знаю, что очень полюблю и тот мир и людей, которые там живут!

Наконец и ей исполнилось пятнадцать лет.

Ну вот, вырастили и тебя! - сказала бабушка, вдовствующая королева. - Поди сюда, надо и тебя принарядить, как других сестёр!

И она надела русалочке на голову венок из белых лилий, - каждый лепесток был половинкой жемчужины - потом, для обозначения высокого сана принцессы, приказала прицепиться к её хвосту восьми устрицам.

Да это больно! - сказала русалочка.

Ради красоты и потерпеть не грех! - сказала старуха.

Ах, с каким удовольствием скинула бы с себя русалочка все эти уборы и тяжёлый венок, - красные цветы из её садика шли ей куда больше, но она не посмела!

Прощайте! - сказала она и легко и плавно, точно пузырёк воздуха, поднялась на поверхность.

Солнце только что село, но облака ещё сияли пурпуром и золотом, тогда как в красноватом небе уже зажигались ясные вечерние звёзды; воздух был мягок и свеж, а море - как зеркало. Неподалёку от того места, где вынырнула русалочка, стоял трёхмачтовый корабль всего лишь с одним поднятым парусом, - не было ведь ни малейшего ветерка; на вантах и реях сидели матросы, с палубы неслись звуки музыки и песен; когда же совсем стемнело, корабль осветился сотнями разноцветных фонариков; казалось, что в воздухе замелькали флаги всех наций. Русалочка подплыла к самым окнам каюты, и когда волны слегка приподымали её, она могла заглянуть в каюту. Там было множество разодетых людей, но лучше всех был молодой принц с большими чёрными глазами. Ему, наверное, было не больше шестнадцати лет; в тот день праздновалось его рождение, оттого на корабле и шло такое веселье. Матросы плясали на палубе, а когда вышел туда молодой принц, кверху взвились сотни ракет, и стало светло как днём, так что русалочка совсем перепугалась и нырнула в воду, но скоро опять высунула голову, и ей показалось, что все звёзды с небес попадали к ней в море. Никогда ещё не видела она такой огненной потехи: большие солнца вертелись колесом, огромные огненные рыбы били в воздухе хвостами, и всё это отражалось в тихой, ясной воде. На самом корабле было так светло, что можно было различить каждую верёвку, а людей и подавно. Ах, как хорош был молодой принц! Он пожимал людям руки, улыбался и смеялся, а музыка всё гремела и гремела в тишине ясной ночи.

Становилось уже поздно, но русалочка глаз не могла оторвать от корабля и от красавца принца. Разноцветные огоньки потухли, ракеты больше не взлетали в воздух, не слышалось и пушечных выстрелов, зато загудело и застонало само море. Русалочка качалась на волнах рядом с кораблём и всё заглядывала в каюту, а корабль стал набирать скорость, паруса развёртывались один за другим, ветер крепчал, заходили волны, облака сгустились и где-то вдали засверкала молния. Начиналась буря! Матросы принялись убирать паруса; огромный корабль страшно качало, а ветер так и мчал его по бушующим волнам; вокруг корабля вставали высокие волны, словно чёрные горы, грозившие сомкнуться над мачтами корабля, но он нырял между водяными стенами, как лебедь, и снова взлетал на хребет волн. Русалочку буря только забавляла, а морякам приходилось туго. Корабль скрипел и трещал, толстые доски разлетались в щепки, волны перекатывались через палубу; вот грот-мачта переломилась, как тростинка, корабль перевернулся набок, и вода хлынула в трюм. Тут русалочка поняла опасность; ей и самой приходилось остерегаться брёвен и обломков, носившихся по волнам. На минуту сделалось вдруг так темно, что хоть глаз выколи; но вот опять блеснула молния, и русалочка вновь увидела на корабле людей; каждый спасался, как умел. Русалочка отыскала глазами принца и, когда корабль разбился на части, увидела, что он погрузился в воду. Сначала русалочка очень обрадовалась тому, что он попадёт теперь к ним на дно, но потом вспомнила, что люди не могут жить в воде и что он может приплыть во дворец её отца только мёртвым. Нет, нет, он не должен умереть! И она поплыла между брёвнами и досками, совсем забывая, что они во всякую минуту могут её раздавить. Приходилось то нырять в самую глубину, то взлетать кверху вместе с волнами; но вот наконец она настигла принца, который уже почти совсем выбился из сил и не мог больше плыть по бурному морю; руки и ноги отказались ему служить, а прелестные глаза закрылись; он умер бы, не явись ему на помощь русалочка. Она приподняла над водой его голову и предоставила волнам нести их обоих куда угодно.

К утру непогода стихла; от корабля не осталось и щепки; солнце опять засияло над водой, и его яркие лучи как будто вернули щекам принца их живую окраску, но глаза его всё ещё не открывались.

Русалочка откинула со лба принца волосы и поцеловала его в высокий, красивый лоб; ей показалось, что принц похож на мраморного мальчика, что стоит у неё в саду; она поцеловала его ещё раз и пожелала, чтобы он остался жив.

Наконец она завидела твёрдую землю и высокие, уходящие в небо горы, на вершинах которых, точно стаи лебедей, белели снега. У самого берега зеленела чудная роща, а повыше стояло какое-то здание, вроде церкви или монастыря. В роще росли апельсинные и лимонные деревья, а у ворот здания - высокие пальмы. Море врезывалось в белый песчаный берег небольшим заливом; там вода была очень тиха, но глубока; сюда-то, к утёсу, возле которого море намыло мелкий белый песок, и приплыла русалочка и положила принца, позаботившись о том, чтобы голова его лежала повыше и на самом солнце.

В это время в высоком белом доме зазвонили в колокола, и в сад высыпала целая толпа молодых девушек. Русалочка отплыла подальше, за высокие камни, которые торчали из воды, покрыла себе волосы и грудь морскою пеной - теперь никто не различил бы в этой пене её лица - и стала ждать: не придёт ли кто на помощь бедному принцу.

Ждать пришлось недолго: к принцу подошла одна из молодых девушек и сначала очень испугалась, но скоро собралась с духом и позвала на помощь людей. Затем русалочка увидела, что принц ожил и улыбнулся всем, кто был возле него. А ей он не улыбнулся, он даже не знал, что она спасла ему жизнь! Грустно стало русалочке, и, когда принца увели в большое белое здание, она печально нырнула в воду и уплыла домой.

И прежде она была тихой и задумчивой, теперь же стала ещё тише, ещё задумчивее. Сёстры спрашивали её, что она видела в первый раз на поверхности моря, но она ничего им не рассказала.

Часто и вечером и утром приплывала она к тому месту, где оставила принца, видела, как созревали в садах плоды, как их потом собирали, видела, как стаял снег на высоких горах, но принца так больше и не видала и возвращалась домой с каждым разом всё печальнее и печальнее. Единственной отрадой было для неё сидеть в своём садике, обвивая руками красивую мраморную статую, похожую на принца, но за цветами она больше не ухаживала; они росли, как хотели, по тропинкам и на дорожках, переплелись своими стеблями и листьями с ветвями дерева, и в садике стало совсем темно.

Наконец она не выдержала и рассказала обо всём одной из своих сестёр; за ней узнали и все остальные сёстры, но больше никто, кроме разве ещё двух-трёх русалок, ну, а те никому не сказали, разве уж самым близким подругам. Одна из них тоже знала принца, видела праздник на корабле и даже знала, где находится королевство принца.

Поплыли вместе, сестрица! - сказали русалочке сёстры и рука об руку поднялись на поверхность моря близ того места, где стоял дворец принца.

Дворец был из светло-жёлтого блестящего камня, с большими мраморными лестницами; одна из них спускалась прямо в море. Великолепные вызолоченные купола высились над крышей, а в нишах, между колоннами, окружавшими всё здание, стояли мраморные статуи, совсем как живые люди. Сквозь высокие зеркальные окна виднелись роскошные покои; всюду висели дорогие шёлковые занавеси, были разостланы ковры, а стены украшены большими картинами. Загляденье да и только! Посреди самой большой залы журчал большой фонтан; струи воды били высоко-высоко, под самый стеклянный купол потолка, через который на воду и на диковинные растения, росшие в широком бассейне, лились лучи солнца.

Теперь русалочка знала, где живёт принц, и стала приплывать к дворцу почти каждый вечер или каждую ночь. Ни одна из сестёр не осмеливалась подплывать к земле так близко, как она; она же заплывала и в узкий канал, который проходил как раз под великолепным мраморным балконом, бросавшим на воду длинную тень. Тут она останавливалась и подолгу смотрела на молодого принца, а он-то думал, что гуляет при свете месяца один-одинёшенек.

Много раз видела она, как он катался с музыкантами на своей нарядной лодке, украшенной развевающимися флагами, - русалочка выглядывала из зелёного тростника, и если люди иной раз замечали её длинную серебристо-белую вуаль, развевающуюся по ветру, то думали, что это лебедь машет крыльями.

Много раз слышала она, как говорили о принце рыбаки, ловившие по ночам рыбу; они рассказывали о нём много хорошего, и русалочка радовалась, что спасла ему жизнь, когда его полумёртвого носило по волнам; она вспоминала, как его голова покоилась на её груди и как нежно поцеловала она его тогда. А он-то ничего не знал о ней, она ему и присниться не могла!