Оптимизация обучения и развития детей с ммд. Методическая работа "специфическая неспособность к обучению детей с ммд"

В англоязычной литературе для описания структурно-фунциональной недостаточности мозга широко используется термин минимальная мозговая дисфункция (ММД), нередко применяется он и отечественными специалистами. Этиология, патогенез и феноменология ММД изучаются и описываются с позиций различных научных дисциплин: медицины, патофизиологии, нейропсихологии, возрастной и специальной психологии, В то же время необходимо отметить недостаточную клиническую очерченность этого понятия, размытость его границ, в связи с чем оно не рекомендовано к использованию в рамках Международной классификации болезней 10-го пересмотра (МКБ-10). Эта принятая в нашем государстве в настоящее время классификация, предлагав более дифференцированный подход ко все объемлющем у понятию ММД, позволяет врачу выделить именно те составляющие нервно-психического развития ребенка, которые пострадали в первую очередь, увлекая за собой другие, тесно связанные с ними аспекты развития. (А.О.Дробинская. Диагностика нарушений развития у детей: клинические аспекты.- Пособие для специалистов ПМПК. - М.: Школвная Пресса. 2006.)
Ю.В.НАУМЕНКО, Волгоград

Общеизвестно, что незрелый, развивающийся организм наиболее чувствителен к различным вредным воздействиям и менее всего способен противостоять им. Поэтому именно дети, начиная с внутриутробного существования и включая первые голы жизни, получают максимум травм (в широком смысле этого слова), нарушающих их развитие. В то же время благодаря достижениям современной медицины количество детей, погибающих в младенческом возрасте, за последние 10-15 лет существенно сократилось. Медики вполне справедливо считают помощь эффективной, т.к. дети живут и в основном нормально развиваются физиологически. Однако ничто не проходит бесследно. И если физическое развитие и общая жизнедеятельность ребенка достаточно быстро нормализуются, то нарушения и отклонения в работе мозга остаются ещё недолго. Они менее очевидны, некоторые с трудом диагностируются, почти не осложняют повседневную бытовую жизнь ребенка, имеют относительно обратимый характер и поэтому относятся к разделу легких нарушений под общим названием минимальная мозговая дисфункция (ММД). Сегодня именно эти нарушения становятся массовыми. По данным обследования школ и детских садов Санкт-Петербурга, у 35-40% детей отмечаются различные отклонения в созревании и функционировании нервной системы, в Нижнем Новгороде - у 60%, а в таких экологически неблагополучных городах, как Кириши и Череповец, - у 70-80%. Следует признать, что это не только наша проблема. Развитые страны столкнулись с нею на девятилетия раньше нас и тоже не сразу сумели оценить ситуацию. Дело в том, что нарушения, обусловленные церебральной недостаточностью в созревании и развитии мозга, а также причины, приводящие к этому, в основном хорошо известны и описаны, т.к. всегда находились и находятся в зоне повышенного внимания педагогов, психологов и медиков. Разрабатываются различные методы профилактики и лечения серьезных нарушений в созревании и развитии мозга, которые по мере углубления знаний постоянно совершенствуются. Напротив, легкие отклонения (ММД) до недавнего времени не воспринимались как острая проблема. Возможно, еще одной причиной недостаточной разработанности данной проблемы является ее междисциплинарный характер. Проблемы воспитания и обучения ребенка с М МД относятся к разряду пограничных медико-социальных проблем, требующих комплексного подхода и решения. Как будет показано далее, психолого-педагогический аспект в этой проблеме не менее существен, чем медицинский.

Невозможно перечислить все причины, по которым рост и созревание мозга могут быть нарушены. В этой связи важным оказывается то, что легкие нарушения в деятельности мозга, независимо от того, чем они были вызваны, имеют практически одинаковую «внешнюю» картину проявления. Возможно, именно в связи с этим их объединяют в общую группу легких мозговых дисфункций, хотя картина глубинных анатомо-физиологических нарушений может отличаться существенным разнообразием. Для характеристики этой «сборной» группы можно предложить следующее определение. Минимальные мозговые дисфункции (ММД) - это наиболее легкие формы церебральной патологии, возникающие вследствие самых разнообразных причин, но имеющие однотипную, невыраженную, стертую неврологическую симптоматику и специфичные отклонения в поведении (двигательную расторможенность, неуправляемость, невнимательность). ММД относят к категории функциональных нарушений, обратимых и нормализуемых по мере роста и созревания мозга в благоприятных условиях.

Очевидно, что предлагаемое определение ММД не является медицинским диагнозом в точном смысле этого слова. Это скорее только констатация факта наличия таких нарушений в работе мозга, причину и суть которых еще предстоит выяснить, для того чтобы начать лечение. В этом состоит медицинский аспект проблемы. Для психолога неврологический дефект ребенка выступает как данность, с которой он сделать ничего не может (да и не должен). Однако ему необходимо понять суть нарушений, чтобы осознать возможные последствия их отрицательного влияния на развитие психических процессов и поведение ребенка в целом, принять меры для их предупреждения и минимизации.

Если обратиться достаточно обширной литературе, посвященной ММД, то можно увидеть, что ММД при описании постоянно тесно связывается со значительным комплексом психологических дефектов - настолько тесно, что уже начинает ассоциироваться с ЗПР и психопатиями или, по крайней мере, причиной их появления у ребенка (особенно с началом обучения в школе). Дело в том, что в невропатологии ММД не выступает в качестве серьезного дефекта. Детей с легкими функциональными отклонениями уже в возрасте 1 -2 лет снимают с диспансерного учета, и, если родители не проявляют беспокойства, врачи больше такими больными не занимаются. Ребенок взрослеет, а ММД остается, постепенно обрастая вторичными отклонениями в психическом развитии. С началом обучения этот процесс может принять лавинообразный характер. В итоге ребенок попадает или к дефектологу, или к психиатру, или к обоим специалистам одновременно. Они и описывают целостно тот комплекс отклонений, с которым им приходится работать. А поскольку к психиатрам и дефектологам у нас попадают уже в самом крайнем случае, то и описания этих случаев выглядят впечатляюще, выводы также делаются самые неутешительные, но вполне объективные: коррекция таких запушенных отклонений оказывается очень сложной, а часто практически невозможной. По существующим публикациям складывается впечатление, что дети с ММД обязательно имеют ослабленные память и внимание, сильно отстают в интеллектуальном развитии, плохо обучаемы, хронически не успевают в школе, страдают неврозами, трудноизлечимыми энурезом, тиками, заиканием, склонны к девиантному поведению и асоциальным поступкам. Они нуждаются в специальном попечении и коррекционном обучении, и держать их в общеобразовательных школах просто негуманно (Забрамная С.Д., Корнев А.Н., Лубовский В.И. и др.)

Сразу хотелось бы возразить.против такой характеристики. На самом деле ММД не является препятствием к обучению не только в общеобразовательной школе, но и в гимназии, а впоследствии и в вузе. В этих случаях требуется соблюдение определенного режима труда и отдыха, с ребенком проводятся специальные коррекционно-развивающие занятия. В результате растущий мозг оказывается в состоянии постепенно выйти на нормальный уровень функционирования. У большинства детей с ММД при соответствующем образе жизни и режиме обучения к 5-6 классу работа мозга полностью нормализуется. Однако при резком возрастании учебных нагрузок или после тяжелых заболеваний отдельные симптомы ММД (повышенная умственная утомляемость, расстройства внимания и самоуправления) могут проявляться и в старших классах, несмотря на то что проводившиеся ранее неврологические обследования свидетельствовали о полном излечении. Но возобновившиеся проявления ММД после восстановления здоровья и нормализации образа жизни исчезают сами.

Не вдаваясь в анатомофизиологические подробности, общую картину нарушений при ММД можно охарактеризовать с помощью следующих характерных признаков. Отмечается общее замедление темпов роста и созревания мозга. ЭЭГ имеет характерные признаки инфантилизма, свидетельствующие о задержке развития электрической активности мозга. Отмечается незрелость я-ритма, его расчетный индекс оказывается ниже возрастной нормы. В электрической активности гипоталамических отделов мозга сохраняется значительное преобладание медленных тета-ритмов над быстрыми бета-ритмами, вследствие чего не формируются селективные механизмы произвольного внимания. Характерен дисбаланс в созревании отдельных подструктур мозга. Это, в свою очередь, осложняет процесс формирования связей между ними и затрудняет координацию их деятельности. Часто дополнительным негативным фактором является сдвиг баланса между процессами возбуждения и торможения, приводящий к явному преобладанию одного из их. Запаздывает процесс миелинизации проводящих волокон, который завершается не к 7 годам, как это происходит в норме, а к 9-10-летнему возрасту (Захаров А.И. и др.). При неполной миелинизации волокон электрические импульсы; распространяющиеся по проводящим путям, оказываются недостаточно изолированными друг от друга, что может приводить к иррадиации возбуждения и, соответственно, к хаотической, нескоординированной активности.

Исходя из осуществленного неврологического анализа сути ММД, представляются очевидными сдвиги в формально-динамических характеристиках протекания психических процессов и поведения ребенка. При этом качественная, содержательная сторона психики может остаться незатронутой и развиваться без осложнений. Таким образом, ребенка, имеющего легкие функциональные нарушения в работе мозга (или ММД), будут отличать от нормально развивающихся детей:

быстрая умственная утомляемость и сниженная умственная работоспособность (при этом общее физическое утомление может полностью отсутствовать);
резко сниженные возможности самоуправления и произвольной регуляции в любых видах деятельности-(невозможность сдержать обещание, составить план и следовать ему и пр.);
существенная зависимость деятельности (особенно умственной) от характера внешней социальной активации (от вялости, сонливости в одиночестве до двигательной расторможенности, хаотичности, полной дезорганизации деятельности в многолюдной шумной обстановке);
выраженные нарушения в деятельности (в том числе и умственной) при эмоциональной активации (не только отрицательной, но и положительной);
значительные сложности в формировании произвольного внимания (неустойчивость, отвлекаемость, трудности концентрации, отсутствие распределения, проблемы с переключением в зависимости от преобладания лабильности или ригидности);
снижение объема оперативной памяти, внимания, мышления (ребенок может удержать в уме и оперировать довольно ограниченным объемом информации);
трудности перехода информации из кратковременной памяти в долговременную (проблема упрочения временных связей);
неполная сформированное зрительно-моторной координации (дети допускают разнообразные ошибки и неточности при оперативном переводе визуальной информации в двигательно-графический аналог, т.е. при списывании и срисовывании не замечают несоответствий даже при последующем сравнении);
изменение временной протяженности рабочих и релаксационных циклов в деятельности мозга.

На этой последней характеристике следует остановиться подробнее, тле. она практически не описана, но имеет исключительное значение для понимания особенностей поведения детей с ММД. Как известно, в норме мозг человека привыкает работать в «суточном» ритме, для которого характерны активность в течение дня и релаксация ночью. При накапливающемся утомлении (в результате болезни, усталости, монотонной работы) общий ритм функционирования мозга несколько меняется: рабочие циклы могут сокращаться до 30-40 минут и перемежаться 10-15-секундными релаксационными паузами, во время которых! мозг, непроизвольно «отключившись», отдыхает, восстанавливает работоспособность. Каждый из нас может легко) вспомнить подобные периоды непроизвольной релаксации. Например, читая; книгу в состоянии переутомления, иногда мы замечаем, что отключились и не понимаем, о чем идет речь. Мы поднимаем глаза выше по тексту и не узнаем прочитанного. Следовательно, в релаксационные периоды «внешняя» деятельность может продолжаться (ведь мы продолжали «читать»), однако при этом она не осознается и ее результаты нигде не фиксируются и не запоминаются.

При ММД дети страдают хронической энергетической недостаточностью, поэтому их мозг постоянно функционирует в состоянии, близком к «переутомлению». В результате рабочие циклы их мозга сокращаются до 5-10 минут, а релаксационные паузы увеличиваются до 3-5 минут и более. В течение урока он может 4-5 раз отключиться, но в периоды релаксации «внешняя» деятельность ребенка не прерывается, а продолжает совершаться автоматически и не осознается. В это время ребенок не воспринимает, что ему говорят, хотя кажется внимательно слушающим. Своих «отключений» ребенок не замечает и может не осознавать до тех пор, пока у него не начнет формироваться саморефлексия, т.е. до младшего подросткового возраста (5-7-го класса). Если в состоянии «релаксация» ребенок продолжает писать, то результат его работы квалифицируется как дисграфия, т.к. прочесть написанное оказывается невозможно. От классических дисграфиков дети с ММД отличаются тем, что в их работах периодически встречаются грамотно написанные куски текста. Кроме того, в начале работы ошибок значительно меньше, чем в конце.

Во время релаксационных пауз дети могут продолжать общаться и разговаривать, но оказываются не в состоянии вспомнить свои высказывания. Они могут сказать грубость и пребывать в полной уверенности, что ничего подобного не говорили. Ребенок может взять ручку со стола соседа, положить к себе в карман и не знать, что она там лежит. Он клянется, что ничего не брал, в подтверждение своих слов с готовностью выворачивает карманы и с удивлением взирает на ручку, не понимая, как она там оказалась. Он может толкнуть или ударить кого-то и не помнить этого. Слушая обвинения в свой адрес, дети с ММД вполне искрение клянутся, что не говорили, не орали, не толкании тд., и это вызывает еще большее возмущение окружающих. Так как свидетелей проступков много, их часто начинают считать врунами, хулиганами и воришками. Дети, напротив, приходят к убеждению, что окружающие несправедливы к ним, им начинает казаться, что весь мир ополчился против них. Невротизация или защитная агрессия часто становится следствием подобного развития событий. Маленькие дети с ММД не бывают агрессивными, их грубость обычно является реакцией на аналогичное обращение взрослых. Они просто возвращают взрослому «той же монетой», т.к. не умеют контролировать свои действия. Если жизнь заставляет постоянно их защищаться, то к подростковому возрасту многие из них становятся агрессивными. Довольно часто бывает так, что деятельность мозга нормализуется, ММД компенсируется, а «патология» характера, недоверчивость, озлобленность на окружающих остается на всю жизнь. Отключения при ММД следует отличать от «стертых» эпилептических приступов. Разница состоит в том, что при ММД ребенок продолжает действовать, а при эпилепсии деятельность прекращается, человек замирает, может упасть, хотя и не всегда доходит до полноценного припадка. При эпилепсии человек не отвечает, не реагирует на обращения и не помнит, что с ним было во время приступа, даже если тот не носил классического, развернутого характера. К сожалению, при общении с родителями ребенка с ММД в большинстве ситуаций невропатологи все чаще начинают подозревать эпилепсию и назначать соответствующее радикальное лечение, чтобы как можно раньше приостановить развитие болезни. В результате такого лечения поведение ребенка с ММД фактически не меняется к лучшему, а здоровье значительно разрушается. Сложность объективной диагностики состоит в том, что даже на ЭЭГ больного эпилепсией не всегда регистрируются характерные «застойные» участки электрической активности (только при приближающихся приступах или в состоянии крайнего физического утомления, после хронического недосыпания), поэтому врачи предпочитают перестраховаться и начать лечение, если наблюдаются хоть какие-то намеки на это тяжелое заболевание.

ММД необходимо также отделять от неврозов и психопатий, которые, конечно же, гораздо легче развиваются на базе ММД, но ни в коем случае не являются ее следствием. Основные причины неврозов и психопатии достаточно хорошо описаны в литературе (Александровский Ю.А., Астапов В.М., Буянов М.И., Демьянов Ю.Г., Захаров А.И., Лебединский В;В. и др.). По данным Александровского, у 30% больных неврозами имелись в детстве различные функциональные отклонения в деятельности нервной системы (которые можно отнести к категории ММД), но у 70% - ничего подобного обнаружено не было." По данным обследований Ясюковой Л.А., также более 80% детей с ММД не страдают неврозами, не имеют повышенной тревожности или каких-либо патологических отклонений в эмоционально-личностном развитии. Но на фоне невроза процесс нормализации работы мозга приостанавливается, может происходить явное нарастание дезорганизации и ухудшение состояния.

В целом анализ психолого-педагогической и медицинской литературы, посвященной проблемам развития детей с ММД, позволяет сделать следующие важные выводы. В дошкольном возрасте только по поведенческим проявлениям очень сложно (практически невозможно) отделить детей с ММД от обычных детей, но просто утомляемых, неорганизованных, отвлекаемых, капризных, повышенно подвижных. В дошкольный период дети с ММД могут не иметь никаких особых проблем в развитии, связанных с их дефектом. Им свойственны те же самые проблемы, что и всем остальным дошкольникам. Дошкольная жизнь ребенка с ММД может протекать вполне благополучно (так чаще всего и оказывается). При этом ни родители, ни окружающие могут даже не подозревать о его физиологическом дефекте, относя некоторые отклонения в поведении ребенка (если они наблюдаются) к недостаткам воспитания. Однако ситуация резко меняется с момента поступления в школу. С первого дня повышенные требования начинают предъявляться именно к тем свойствам, которые у детей с ММД нарушены или несформированы. Недостатки внимания, оперативной памяти, повышенные отвлекаемость и умственная утомляемость, слабость самоуправления - все эти неустранимые характеристики первичного дефекта начинают играть роковую роль в судьбе детей. Они оказываются не в состоянии обучаться наравне со здоровыми сверстниками.

Как мы уже отмечали, специфика интеллектуальной деятельности этих детей состоит в цикличности. Время, в течение которого они могут произвольно продуктивно работать, очень незначительно и может не превышать 5-10 минут, по истечении которых дети теряют контроль над умственной активностью. Какое-то время (3-7 минут) мозг «отдыхает», накапливая энергию и силы для следующего рабочего цикла. Затем умственная активность восстанавливается и ребенок опять может продуктивно работать в течение 5-10 минут, после чего мозг снова «отключается» и произвольное управление интеллектуальной активностью оказывается невозможным. Если интеллектуальная работа ребенка хорошо организована, продумана и распределена так, что осуществляется только в эти активные периоды, то обучение проходит очень эффективно. И наоборот, чем дольше ребенок работает, тем короче становятся продуктивные периоды и длиннее время отдыха (пока не наступает полное истощение). Тогда для восстановления умственной работоспособности бывает необходим сон. Поэтому мы предлагаем после 2-го урока проводить час релаксации, когда под наблюдением педагога-психолога или социального педагога дети имеют возможность расслабиться и отдохнуть под музыку или даже вздремнуть. Наша совместная длительная работа с педагогическим коллективом МОУ СОШ № 99 г. Волгограда подтверждает эффективность таких релаксационных пауз.

Современная ситуация в начальной школе связана с резко возросшим числом именно таких детей. Однако если задуматься, трудно понять, почему система школьного обучения остается неизменной, в то время как психофизиологические особенности более чем у 40% детей, поступающих в школу, значительно изменились. Поскольку основные изменения, происшедшие с детьми, относятся к области формально-динамических характеристик, необходимо преобразование аналогичных сторон системы обучения: изменение общего режима, форм и методов организации урока, изложения материала. Если после второго урока учащимся предоставляется час релаксации, который сопровождается завтраком и прогулкой, то и на последующих двух уроках они сохраняют такую же работоспособность, как на первых. В обычном же режиме "обучения дети с ММД к третьему, а тем более к четвертому уроку полностью перестают что-либо воспринимать.

Активность обучения детей с ММД значительно возрастает при использовании групповых методов работы на уроке, которые не требуют от учащихся соблюдения абсолютной тишины, строгой дисциплины, что для них труднодостижимо, напротив, предоставляют возможность поговорить, обсудить решение или ответ. Поэтому выводы о том, что дети с ММД не успевают в школе из-за большого объема и слишком высокого уровня сложности общеобразовательных программ, мы считает несостоятельными. Практическая работа с данной категорией младших школьников убедительно показывает, что ММД не накладывает каких-либо ограничений на интеллектуальное развитие. И дошкольное детство это прекрасно подтверждает. До школы ребенок с ММД живет и «обучается» в том ритме, который свойственен работе его мозга и нервной системы. Поэтому отставания в интеллектуальном развитии обычно не происходит. Случаи одновременного выявления у ребенка ММД и задержки психического развития (ЗПР) показывают, что дело тут не столько в ММД, сколько в отсутствии минимального внимания со стороны родителей.

Если ребенок растет в благополучной семье и его воспитанию уделяется много внимания, то уровень интеллектуального развития ребенка может быть и высоким. Однако в школе и у него начнутся проблемы. Незнание того, что у ребенка есть функциональные отклонения в работе мозга и неумение создать ему соответствующий режим обучения и жизни в целом порождает обвальное нарастание проблем в начальной школе. Мы видим решение проблемы повышения эффективности образования детей, имеющих ММД, в создании в образовательном учреждении комплексного психолого-педагогического сопровождения обучающихся, которое приобретает новое звучание в свете модернизации российского образования. Как известно, приоритетной целью модернизации образования является обеспечение высокого качества российского образования, которое не сводится только к обученности учащихся, набору знаний и навыков, а связывается с понятием «качество жизни», раскрывающимся через такие категории, как «здоровье», «социальное благополучие», «самореализация», «защищенность». Соответственно сфера ответственности системы психолого-педагогического сопровождения не может быть ограничена рамками преодоления трудностей в обучении, но включает в себя задачи обеспечения успешной социализации, сохранения и укрепления здоровья. Задача формирования самостоятельной, ответственной и социально мобильной личности, способной к успешной социализации в обществе и активной адаптации на рынке труда, определяет необходимость и широкого использования в системе сопровождения соответствующих программ развития социальных навыков, способности к личностному самоопределению и саморазвитию. При таком подходе объектом сопровождения выступает образовательный процесс (учебно-воспитательный процесс), предметом деятельности являются ситуация развития ребенка как система отношений ребенка: с миром, с окружающими (взрослыми и сверстниками), с самим собой.

Целью психолого-педагогического сопровождения ребенка в учебно-воспитательном процессе является обеспечение нормального развития ребенка (в соответствии с нормой развития в соответствующем возрасте). Задачи психолого-педагогического сопровождения:

предупреждение возникновения проблем развития ребенка;
помощь (содействие) ребенку в решении актуальных задач развития, обучения, социализации (учебные трудности, проблемы с выбором образовательного и профессионального маршрута, нарушения эмоционально-волевой сферы, проблемы взаимоотношении со сверстниками, учителями, родителями);
психологическое обеспечение образовательных программ;
развитие психолого-педагогической компетентности (психологической культуры) учащихся, родителей, педагогов.

Виды (направления) работ по психолого-педагогическому сопровождению:

социальнопсихологическая профилактика;
медико-психологопедагогическая диагностика (индивидуальная и групповая);
консультирование всех участников образовательного процесса (индивидуальное и групповое);
коррекционно-раз-вивающая работа (индивидуальная и групповая);
психологическое просвещение и образование (формирование психологической культуры, развитие психолого-педагогической компетентности учащихся, администрации образовательных учреждений, педагогов, родителей);
медико-психологопедагогическая экспертиза (образовательных и учебных программ, проектов, пособий, образовательной среды, профессиональной деятельности специалистов образовательных учреждений).

Задачи психолого-педагогического сопровождения на разных уровнях (ступенях) образования различны и должны быть конкретизированы с учетом возрастных особенностей обучающихся. Дошкольное образование - ранняя диагностика и коррекция нарушений в развитии, обеспечение готовности к школе. Начальная школа - определение готовности к обучению в школе, обеспечение адаптации к школе, повышение заинтересованности школьников в учебной деятельности, развитие познавательной и учебной мотивации, развитие самостоятельности и самоорганизации, поддержка в формировании желания и умения учиться, развитии творческих способностей. Основная школа - сопровождение перехода в основную школу, адаптации к новым условиям обучения, поддержка в решении задач личностного и ценностно-смыслового самоопределения и саморазвития, помощь в решении личностных проблем и проблем социализации, формирование жизненных навыков, профилактика неврозов, помощь в построении конструктивных отношений с родителями и сверстниками, профилактика девиантного поведения, наркозависимости. Старшая школа - помощь в профильной ориентации и профессиональном самоопределении, поддержка в решении экзистенциальных проблем (самопознание, поиск смысла жизни достижение личной идентичности), развитие временной перспективы, способности к целеполаганию, развитие психосоциальной компетентности, профилактика девиантного поведения, наркозависимости.

При этом особое внимание необходим мо уделять переходным этапам в развитии и образовании детей, что предполагает выделение уровней сопровожден Уровень класса (группы) - на данном.: уровне ведущую роль играют учителя и классный руководитель, обеспечивающие необходимую педагогическую поддержку ребенку в решении задач обучения, воспитания и развития. Основная цель их деятельности - развитие самостоятельности в решении проблемных ситуаций, предотвращение дезадаптации ребенка, возникновения острых проблемных ситуаций. Специалисты (педагог-психолог и социальный педагог) выполняют консультативную, организационно-методическую и оценочно-корректирующую функции. Уровень учреждения - на данном уровне работа ведется в комплексе педагогом-психологом, учителем-логопедом и социальным педагогом в условиях единой психолого-педагогической службы образовательного учреждения или центра «Здоровья». В последнем случае в состав центра могут входить врачи, учителя физкультуры и педагог-организатор. На данном уровне, кроме традиционных направлений психолого-педагогического сопровождения, также реализуются профилактические программы, охватывающие значительные группы учащихся, осуществляется экспертная, консультативная, просветительская работа с администрацией и учителями.

Непосредственно для организации коррекционно-развивающей работы с младшими школьниками, имеющими ММД, мы предлагаем использовать следующий комплекс достаточно эффективных программ, который условно можно разделить на три направления.

Коррекционные программы, основанные на нейропсихологическом подходе:

программа комплексной нейропсихологической коррекции и реабилитации (автор Семенович А.В.);
методика формирования программирования, произвольной саморегуляции и контроля за протеканием психической деятельности (авторы Пылаева Н.М. и Ахутина Т.В.).

Коррекционно-развивающие программы, ориентированные на формирование и гармонизацию базовых составляющих психического развития ребенка:

программа формирования произвольной регуляции (автор Семаго Н.Я.);
программа формирования пространственно-временных представлений (автор Семаго Н.Я.).

Коррекционно-развивающие программы, базирующиеся на уровневом подходе к аффективной регуляции поведения и сознания:

программа формирования базовой аффективной регуляции (гармонизация уровневой регуляции аффективной сферы) (автор Никольская О.С);

Своей задачей мы не ставили дать всеобъемлющий анализ коррекционно-развиваюших программ, а ограничились только теми, которые посчитали минимально необходимыми. Несомненно, предлагаемые программы могут быть дополнены программами по отдельным направлениям двигательной коррекции, программами телесно ориентированной коррекции, сказкотерапии и т.п. В любом случае необходимо применять весь возможный спектр программ для коррекции и развития детей, но делать это в системе (в течение всего времени обучения в школе) и комплексно. Необходимо также помнить о том, что время «не ждет» - с возрастом теряется возможность пластичного изменения состояния ребенка и, следовательно, возможности компенсации и коррекции уменьшаются. Как правило, это время ограничивается первыми 5-6-ю годами обучения ребенка в школе. Эти «жесткие» условия определяют ценность и значимость психолого-педагогического сопровождения учебно-воспитательного процесса в начальной школе.

Литература

Диагностика развития зрительно-вербальных функций - М.: Академия, 2003. - 64 с.
Лебединский В.В., Никольская О.С, Баен-ская Е.Р., Либлинг М.М.

Эмоциональные нарушения в детском возрасте и их коррекция. - М: МГУ, 1990. -г 197 с.
Ахутина Т.В., Пылаева Н.М.

Аффективная сфера человека. Взгляд сквозь призму детского аутизма. - М.: Центр лечебной педагогики, 2000. - 364 с.
Никольская О.С.

Аутичный ребенок. Пути помощи. - М.: Те-ревинф, 2000. - 336 с.
Никольская О.С, Баенская Е.Р., Либлинг М.М.

Школа внимания. Методика развития и коррекции вни» мания у детей 5-7 лет. - М.: Теревинф, 2004. - 48 с.
Пылаева Н.М., Ахутина Т.В.

Организация и содержание деятельности психолога специального образования - М.: АРКТИ, 2005. - 336 с.
Семаго М.М., Семаго Н.Я.

Проблемные дети! Основы диагностической и коррекци-онной работы психолога. - М.: АРКТИ, 2000 - 208 с.
Семаго Н.Я., Семаго М.М.

Нужды и проекты

Дорогие друзья!
Просим помощи в покупке новой мебели для детей, особенно мягкой. Старая ещё послужит некоторое время, но все сложнее и сложнее ее поддерживать в исправном состоянии.

Дорогие друзья!

Осенью 2017 года мы установили отличную наружную дверь в спортивном зале, летом 2018 года также приобрели ещё несколько новых матов для обеспечения безопасности во время занятий.

Весной 2018 года мы полностью отремонтировали весь медицинский блок: смотровой и процедурный кабинеты, а также изолятор.

Дорогие друзья!
Для нас очень важно, несмотря на серьезные финансовые трудности, сохранить и развивать юношеский спорт на базе нашего Дома,
Спортом занимаются не только ребята, которые живут у нас, но и дети из приемных семей, дети из села Ковалево и ребята из города. Мы приглашаем ребят из окружающего социума на занятия на безвозмездной основе, это все дети из семей, которые не имеют средств на оплату спортивных секций.

Когда родители жалуются на неуправляемость своих детей, мне в большинстве случаев хочется им сказать (что я обычно и делаю): «Да вы просто не видели по-настоящему неуправляемых и потому не понимаете, как вам повезло». …Этот ребенок промчался по реабилитационному центру, как ураган. Казалось, он одновременно присутствует в 3–4-х местах. Он лез повсюду, хватал все, что попадалось под руку, задавал вопросы и, не дожидаясь ответа, несся дальше.

Особенно приглянулся ему черный факс, стоявший на столе у директора. Факс был новый, и директор им очень дорожил. Когда ребенок потянулся к факсу в десятый раз, директор не выдержал и прикрикнул. Малец кинулся на него с кулаками! У мамы в глазах навсегда застыл испуг, и она только страдальчески повторяла: «Валерик, не надо! Валерик, поди сюда! Валерик…» Это, конечно, крайний случай. Хотя тоже небезнадежный. Совместными усилиями с врачом-психоневрологом нам удалось достаточно хорошо скорректировать поведение несчастного мальчика. Полгода он занимался по индивидуальной программе, затем прошел занятия в психокоррекционной группе. И хотя поведение его небезупречно, это небо и земля по сравнению с тем, что было на первичном приеме. Когда он впервые появился на нашем горизонте, Валерику уже исполнилось семь лет. Он умел читать и считать, но ни о какой школе речи, естественно, идти не могло, ведь Валерик был неспособен спокойно просидеть и двух минут. Теперь он учится во втором классе. Детей там, правда, всего семь или восемь, но раньше-то Валерик и при одном ребенке приходил в такое неистовство, что его было не унять. А сейчас он высиживает по четыре урока и по мере сил старается общаться с детьми.

Хочет, но не может

Между спокойным, покладистым ребенком и тем неукротимым ураганом, который являл собой на первом приеме Валерик, конечно же, существует масса градаций. И большинство родителей, записывающих своих строптивых детей в неуправляемые, ошибается. Управлять строптивцем нелегко, но и не так сложно. Очень многие резвые, шустрые дети, на которых учителя и школьные психологи спешат навесить ярлык гиперактивности тоже вполне управляемые, хотя и требуют определенного подхода.

Как же отличить просто активного ребенка от гиперактивного? И неуправляемого - от своевольного?

Кратко я бы ответила так: гиперактивный ребенок искренне хотел бы сдержаться, но не может. В его поведении нет злонамеренности. Он собой действительно не владеет. ИМ ВЛАДЕЮТ. Владеют противоречивые желания, неосознанные влечения, хаос, тревога, страх, агрессия. Он подобен щепке, влекомой куда-то бурным потоком страстей. То есть при всей своей внешней активности, внутренне он совершенно пассивен. Куда его понесет - туда и понесется.

Конечно, каждый ребенок может войти в раж и на какое-то время стать неуправляемым, но для гиперактивного ребенка это не редкие эпизоды, а привычное состояние.

Своевольные дети вполне могут одерживаться, но не считают это нужным. При незнакомых людях они обычно ведут себя гораздо спокойнее, чем с домашними. А если распоясываются (например, в магазине, когда им отказываю в какой-то покупке), то это значит, что они абсолютно уверены в своей безнаказанности: мама при чужих не посмеет их отшлепать. Получив решительный отпор, строптивцы быстро «входят в разум».

Гиперактивные дети, наоборот, на людях ведут себя хуже, чем дома, поскольку контакты с чужими действуют на них растормаживающе. В отличие от своевольных детей, мастерски умеющих манипулировать родными, неуправляемый ребенок не преследует цели повыкаблучиваться и добиться-таки своего. Строптивец НЕ ВЕРИТ в то, что его плохое поведение может повлечь за собой какие-то неприятные последствия. Гиперактивный ребенок этого НЕ ПОНИМАЕТ. Он часто совершает какие-то опасные поступки (например, хватает острые предметы, выбегает на проезжую часть дороги), но делает это из-за своей неспособности прогнозировать, что будет дальше, а не потому, что ищет приключений или хочет пощекотать кому-то нервы.

Очень четко выявляется разница между действительно неуправляемыми и своевольными детьми на психокоррекционных занятиях по нашей методике с И. Я. Медведевой. Своевольный ребенок не желает показывать себя с плохой стороны (скажем, отказывается разыграть сценку, как у него испортилось настроение, поскольку тогда придется продемонстрировать свои капризы). Он прекрасно понимает, что поступает нехорошо, и ему стыдно. В лучшем случае, можно уговорить его разыграть подобную историю не про себя, а про какого-то другого мальчика или девочку. Или про зверька.

Гиперактивный же ребенок не даст отрицательной реакции на такое задание, а с удовольствием зайдет за ширму. Через минуту он, правда, может выбежать оттуда, но не из чувства стыда. Просто его понесло дальше. У такого ребенка снижена самокритика. Складывается впечатление, что он не отдает себе отчета в своих поступках, охотно показывает драки, не может остановиться, быстро теряет сюжетную нить.

Двигательная расторможенность сочетается у гиперактивного ребенка с пониженным вниманием. Оно хаотично переключается с одного предмета на другой, которые случайно оказываются в поле его зрения. Такое поведение специалисты называют «полевым». Он хватается за то, за это, ничего не доводят до конца. Часто отвечает невпопад, не вдумываясь в смысл вопросов. В группе постоянно выскакивает вперед, а выйдя выступать, - не знает, что говорить. Не слушает обращенную к нему речь. Ведет себя так, будто рядом никого нет. С детьми играть не умеет, пристает к ним, чуть что - начинает драться.

Шлепки, окрики действуют на него ненадолго (если действуют вообще). И немудрено, ведь, повторяю, такой ребенок действительно НЕ МОЖЕТ сдерживаться. Кричать на него - все равно что пытаться остановить криком разбушевавшуюся стихию.

Кто виноват?

Когда в семье рождается больной ребенок, родные обычно задаются вопросом: «В кого он такой?» А за ним явно или скрыто просматривается вопрос: «Кто виноват?»

Гиперактивным детям обычно ставят диагноз ММД (минимальная мозговая дисфункция). Это остаточные явления органического поражения головного мозга, возникшего либо когда ребенок еще находился в утробе матери (например, при тяжелом токсикозе или резусконфликте), либо при родах, либо из-за тяжелых заболеваний в первые месяцы после рождения.

Так что наследственность тут, судя по всему, ни при чем. А поиск виновных, даже если они были (скажем, неопытная акушерка), ни к чему конструктивному в данном случае не приведет. Родным лучше не перекладывать вину друг на друга, а сплотиться вокруг «трудного» малыша и сделать все, чтобы он выправился.

Каково быть матерью гиперактивного ребенка?

По моему глубокому убеждению, самый трудный» детский возраст - вовсе не переходный, а от года до двух-двух с половиной, когда малыши уже бегают, повсюду залезают, но соображения у них еще маловато. Голова явно не поспевает за руками и ногами. Большинство детей этого возраста находится в постоянном движении, а матери - в вечном напряжении. Чуть ребенок затихнет, значит, жди подвоха.

Но годам к трем ребенок обычно успокаивается, становится разумней, и мать может немного расслабиться.

Матери гиперактивных детей (по американским данным мальчики страдают этим примерно в 4 раза чаще, чем девочки) и после трех лет не могут расслабиться ни на минуту. Это, конечно, безумно тяжело. Я всего один день (вернее, вечер) побыла на месте такой женщины и на всю жизнь запомнила свою усталость и отчаяние.

В три года моему младшему сыну сделали небольшую операцию, и он сутки вынужден был оставаться в постели. Когда ему разрешили встать, он сделался неуправляемым. Насколько я понимаю, так подействовали на него пережитое потрясение и вынужденная неподвижность. Никого не слыша и не видя, Феликс с быстротой звука носился по коридору, и лицо его, обычно лукавое и смышленое, напоминало застывшую маску. Мне стало страшно. Я подхватила его на руки. Он вырывался, отбиваясь руками и ногами, и, по-моему, не узнавал никого вокруг. Врач еще утром предупредил меня, что бегать ребенку нельзя, поэтому я держала Феликса изо всех сил и пыталась отвлечь. Сколько продолжалась наша борьба, я не помню. Помню только, что когда он наконец затих, я была совершенно измочалена. Феликс спал, а я с тоской думала: «Неужели завтра это повторится снова?»

К счастью, наутро его расторможенность исчезла, как наваждение.

Так что когда я слышу от учителей или психологов нелестные комментарии в адрес матери гиперактивного ребенка (дескать, она безучастна, клуша какая-то, или, наоборот, шагу ему ступить не дает, подавляет), мне хочется сказать: «Неизвестно, как бы вы вели себя на ее месте. Вполне возможно, сошли бы с ума от напряжения».

В зависимости от особенностей своей психики матери реагируют на постоянный стресс по-разному. У одной включается защитное торможение. «Конь-огонь» на голове будет стоять, а ее это вроде бы не касается, хотя в глубине души она будет сгорать со стыда. Вторая, наоборот, все время начеку, контролирует каждый шаг неистового чада, досадует, нервничает передает ему свою нервозность… Конечно, оба стиля поведения неправильны, неконструктивны, но мне кажется, прежде всего этих женщин следует пожалеть. Жизнь с ребенком, которого приходится поминутно снимать то со шкафа, то с люстры, - тяжелое испытание.

Когда матери стыдятся буйства сыновей или дочерей, окружающими это подчас воспринимается как знак нелюбви. А по-моему, наоборот, это свидетельствует в их пользу. Гораздо хуже, когда мать во всем оправдывает ребенка, обвиняя других родственников, соседей, воспитателей, учителей в жестокости, нетерпимости, негуманности и прочее. (Дескать, у нас страна такая, все злые, как собаки, друг друга ненавидят, глотку готовы перегрызть.) Это значит, что мать тоже неадекватно воспринимает ситуацию, у нее тоже расшатаны или вовсе отсутствуют понятия о нормах поведения, и служить своему ребенку опорой она не может. В таком случае коррекция детского поведения существенно затрудняется. Кроме того, внушая ребенку, что мир ему враждебен, мать сеет в нем дополнительные страхи. А гиперактивные дети и без того очень тревожны, хотя неискушенному человеку может показаться, что они абсолютно бесстрашны, «без комплексов».

Особенно тяжело приходится женщинам аккуратным, в которых нет ни тени богемности. Они любят порядок и уют, а в их квартире с утра до ночи бушует стихия. Оптимальный вариант - когда мама безоговорочно принимает больного ребенка, беззаветно любит его, но проявляет при этом ЛАСКОВУЮ СТРОГОСТЬ. И об этом имеет смысл поговорить поподробней.

Как вести себя с гиперактивным ребенком?

Поначалу, чуть ли не самое главное, на мой взгляд, это впустить в сознание, что ребенок БОЛЕН. Казалось бы, чего проще? Конечно, болен, раз он так себя ведет. Но всерьез считать его состояние болезнью людям бывает трудно. Причем, ИМЕННО ПОТОМУ, ЧТО ОН ВЕДЕТ СЕБЯ ТАК. Так шумно, буйно, АКТИВНО. А классический образ больного прямо противоположен: больной лежит в постели, он вял и ПАСИВЕН. Этот стереотип настолько прочно застрял в нашем подсознании, что мы не можем от него отрешиться. И подчас предъявляем к ребенку требования как к здоровому.

Когда же родитель, наконец, впустит в сознание горькую мысль, возникает другая трудность. Некоторые (конечно, не все) начинают больше всего жалеть себя. Думают: «За что мне такой крест? Почему мне, а не кому-то еще?» Ну, а когда человека захлестывает жалость к себе, у него не остается сил жалеть других. И возникает раздражение. Оно накапливается, накапливается, периодически прорывается и выплескивается на ребенка. В следующий момент родителю становится стыдно, он спешит загладить свою вину, делает ребенку поблажки, может быть, даже заискивает перед ним. Потом опять чувствует себя бедным-несчастным, опять раздражается…

На этом этапе важнее всего научиться жалеть не себя, а ребенка. Не только потому, что он действительно достоин гораздо большей жалости (ведь болен-то все-таки он, а не вы!), но и потому, что у вас ПРОСТО НЕТ ДРУГОГО ВЫХОДА. Иначе все усилия ему помочь окажутся сизифовым трудом. Как себя разжалобить - каждый определяет сам. Тут готовых рецептов быть не может и не должно. Кому-то достаточно вспомнить, как он однажды страшно волновался, как не находил себе места и как его ранило равнодушие, а то и досада близких. Кто-то с трудом может поставить себя на место ребенка, у него безотказно срабатывает психологическая защита, но потом приоткрывается некий клапан, и человека пронзает сострадание. Кому-то помогает молитва. А кто-то вразумляется, лишь поняв, что он этого неудобного, буйного, шумного ребенка может потерять. И с той же страстью, с которой раньше вопрошал: «За что мне такой крест?», умоляет Бога не отнимать его. Допустим, и этот этап будет пройден. Однако вы еще не миновали всех подводных рифов. У многих родителей, жалеющих нездорового ребенка, возникает соблазн ему потворствовать, дабы «не нервировать». Тем более, что и некоторые специалисты, к которым они обращаются, советуют «быть с ним очень осторожными». Спору нет, осторожность необходима. Вот только что под ней в данном случае понимать? Чего надо остерегаться?

Гранитные берега для бурлящего хаоса

Когда ребенка мучат гастрит или аллергия, врачи тоже советуют матери проявлять осторожность. Но это не значит, что она должна потакать всем вкусовым прихотям сына или дочки. Наоборот, несмотря на протесты, детей сажают на диету. И никакие истерики не могут поколебать решимости матери выполнить предписания врача. Не могут, потому что она понимает: иначе будет хуже. И самый своевольный ребенок смиряется. Бывает забавно наблюдать, как строптивец, вроде бы «не признающий никаких запретов», добровольно отказывается от шоколада, говоря: «Мне этого нельзя».

Аналогичную картину можно наблюдать в сотне других случаев, когда речь идет о телесных заболеваниях. Когда же доходит до психики, в восприятии родителей что-то вдруг меняется. Начинаются разговоры о трудностях, о несовместимости характеров, о нехватке времени и т. п. Возникает соблазн просто расширить рамки дозволенного, убедить себя и других в том, что поведение ребенка в общем-то нормально, все не так драматично…

Вероятно, фокус здесь в том, что психику нельзя увидеть, нельзя потрогать. А того, что не видишь, как будто и нет…

На самом деле, гиперактивный ребенок нуждается в психической диете не меньше, чем ребенок с больным желудком - в диете питательной. И соблюдать ее следует так же неуклонно. Поскольку в душе ребенка бушует хаос, надо максимально упорядочить его жизнь и внутренний мир. Помните, чем яростней бушует стихия - тем крепче должны быть берега. Иначе произойдет наводнение.

Гиперактивным детям больше, чем всем остальным, необходимо соблюдать строгий режим дня. Да, они, конечно, попытаются его нарушать (так же как аллергик поначалу жаждет полакомиться шоколадкой или апельсином), но если вы будете неуклонно проявлять твердость, привыкнут. Полезно вывесить на стене подробное расписание и апеллировать к нему как к некой данности, не зависящей от вашей воли. На многих дошкольников это действует мобилизующе.

В то нее время, естественно, нужно делать поправку на то, что у гиперактивного ребенка, как у автомобиля со слабыми тормозами, тормозной путь длиннее обычного. Поэтому если, допустим, ему пора заканчивать игру, не требуйте, чтобы он сделал это немедленно, а предупредите заранее, что время истекает. Вообще таких детей приходится просить по нескольку раз. Это их особенность, и с ней надо считаться.

Строгая дисциплина требуется и от родителей. Однако для них она выражается прежде всего в том, что они должны привыкнуть говорить размеренно и успокаивающе, без раздражения. Трудно? - Но ребенку выполнять ваши требования еще труднее, однако вы все-таки чего-то добиваетесь. Если ему шесть лет, то вы, наверное, уже научили его читать, а это, уверяю вас, задача куда серьезней, чем приучиться к сдержанности.

Возбудимому ребенку следует особо тщательно дозировать впечатления. Избыток приятых, ярких впечатлений для него тоже вреден. Но совсем лишать его развлечений и походов в интересные места не стоит. Однако, если вы видите, что он начинает перевоза буждаться, лучше уйти. Ничего, что вы не досмотрите спектакль или цирковое представление. Только не подавайте этот уход как наказание. Лучше сказать: «Ты устал, пойдем, тебе надо отдохнуть». Пусть у ребенка сохраняются приятные воспоминания от его появления на людях. А то он начнет бояться совершать промахи и от этого будет вести себя еще хуже.

Чрезвычайно важно научиться ловить тот момент, когда он начинает перевозбуждаться, но еще не перевозбудился окончательно.

Это требует от матери обостренного внимания, но его вполне можно натренировать. Научились же вы когда-то определять по плачу младенца, чего он хочет. А со стороны это казалось совершенно непостижимой наукой. Поймав момент перевозбуждения, постарайтесь отвлечь ребенка, усадите его к себе на колени, покачивая, как маленького, пошепчите ему в такт что-нибудь успокаивающее, расслабляющее. Например: «Погоди-погоди-погоди… Ну-ка подожди, я тебе что расскажу… Сейчас… сейчас мы с тобой… знаешь, что мы с тобой сейчас сделаем? Мы сейчас с тобой пойдем на кухню, достанем… что мы достанем? Нет, не кастрюлю… и не сковородку и даже не тарелку… Мы с тобой достанем… такую вкусную, такую красивую морковку (яблоко, конфету и т. п.)».

Повторение слов создает ритм, завораживает, а телесный контакт со взрослым, особенно с матерью, великолепно расслабляет.

Детей от 4-5 лет в минуты возбуждения полезно вовлекать в диалог (не о причинах их плохого поведения, а на какую-то постороннюю, интересную тему). Задавайте простые вопросы, не требующие пространных ответов. Перевозбужденный ребенок плохо соображает, он весь во власти бурлящего хаоса. Чтобы включиться в диалог, ему придется волей-неволей обдумывать свои ответы и вырываться из-под власти эмоций. С любыми детьми важно существовать в режиме диалога, а с гиперактивными - особенно. Между тем именно с ними взрослые, как правило, изъясняются либо при помощи команд («убери», «сделай», «не трогай»), либо разражаются длинными, эмоциональными монологами, которые по большей части оказываются монологами в пустоту.

Вообще, таким детям надо усиленно «развивать голову». Не в смысле обучения счету, чтению и письму. Этому сейчас уделяется даже чересчур много внимания. Я имею в виду развитие привычки осмысливать происходящее, задумываться о причинах, прогнозировать последствия, правильно интерпретировать свои чувства и чувства других людей.

Для этого идеально подходит кукольный театр, ролевая игра с игрушками. Она дает возможность ребенку оценить и свое поведение, и поведение окружающих, «влезть в чужую шкуру», отрепетировать правильные модели поведения.

В кукольных сценках можно проиграть самые разные ситуации, вызывающие у ребенка психологические трудности. Сценки должны быть очень простыми и строиться по принципу: «Плохой вариант - хороший вариант». Скажем, разыгрывается, как ребенок мешает старшему брату готовить уроки, и дело заканчивается потасовкой. А потом - положительный вариант, идеальная модель поведения, уход от конфликта (даже если в жизни ребенка этого практически не бывает). По мере продвижения вперед сценки должны усложняться, разнообразиться, обрастать сказочными или приключенческими подробностями.

Детский сад таким детям противопоказан. Лучше даже не пробовать, чтобы не нанести ребенку травму. Ему вообще нельзя общаться с большим количеством детей. Приглашайте одного, максимум двух к себе домой и держите их игры под контролем, чтобы в случае чего быстро вмешаться и не дать разгореться конфликту.

Вы скажете: «А как же приучать его к коллективу?»

Всему свое время. Для гиперактивного дошкольника важнее всего общение с ласковой, терпеливой мамой.

Все дети охотнее обучаются чему-либо, если им интересно. Это банальная истина. Но почему-то у многих родителей «трудных» детей она вызывает негодование. Им хочется, чтобы дети учились «просто так». Гиперактивного ребенка ОБЯЗАТЕЛЬНО нужно заинтересовывать. Иначе ничего не получится. Это данность, которую придется принять, даже если вам глубоко противно. Причем интерес у него нестойкий, летучий. В силу своих особенностей он не может долго удерживать внимание на одном и том же. Поэтому, обучая его чему-либо, необходимо чередовать виды деятельности, часто привносить в процесс что-то новенькое, подкреплять интерес ребенка самыми разными способами.

Скажем, Валерик, о котором упоминалось в начале статьи, на первых занятиях не мог удерживать внимание больше нескольких минут. Он все делал, как метеор: рисовал, писал цифры, буквы. Раз - и его уже нет на стуле. Мы с ним устраивали многочисленные перерывы, когда я разрешала ему просто побегать, но потом снова возвращались за стол или за театральную ширму. Там все время происходило что-то новое: появлялись новые игрушки, давались новые задания. Однако главная моя цель оставалась неизменной: я тренировала его внимание, учила диалогу. Постепенно паузы укорачивались, Валерик становился усидчивей, и когда его включили в группу из шести детей с родителями, он неплохо выдерживал полутора-двухчасовые занятия с одним перерывом.

Поскольку у гиперактивных детей такое рассеянное внимание, нужно постараться, чтобы во время занятий их ничто не отвлекало. Американский доктор Рэншоу советует ставить письменный стол у пустой, ничем не украшенной стены, избегать при оформлении детской комнаты или детского уголка ярких красок и сложных орнаментов. Не давайте гиперактивному ребенку сразу много игрушек. Когда он готовит уроки, выключайте радио, телевизор или магнитофон.

Известный российский психиатр проф. Ю. С. Шевченко, много работающий с гиперактивными детьми, советует родителям составить список жалоб на поведение ребенка, однако, указывать не обобщенные названия, типа «капризы», «непослушание», «неаккуратность», а определить четкие, максимально простые и понятные поведенческие «мишени»: «бьет сестру», «не всегда чистит зубы по утрам», «разбрасывает свои вещи», «берет чужое без спроса» и т. п.

Таким образом, критикуются не качестве ребенка, которые ему трудно изменить, а его конкретные поступки. Ребенку легче понять, чего от него хотят. А взрослые могут выстроить иерархию целей и не требовать всего сразу.

Кроме того, это хороший тест для самих родителей. Очень часто они понимают, что предъявляли к ребенку завышенные претензии» требовали от него совершенства. Чего стоят хотя бы такие жалобы: «НЕ ЛЮБИТ выносить мусор», «НЕ ЛЮБИТ, когда ему делают замечания», «НЕ ВСЕГДА слушается старших»!

А вы любите выносить мусор?

Не дергайте ребенка каждую минуту. Он просто отключится и не будет вас слышать. Конечно, он должен знать слово «нельзя», но, как и со всеми детьми, надо стараться, чтобы они на собственном опыте убеждались в пагубных последствиях своих проступков. Безусловно, с гиперактивными детьми в этом смысле следует быть более осмотрительными. Но все равно, если у ребенка нет реального опыта расплаты за непослушание, он перестает верить предупреждениям взрослых.

Классический пример: малыш грудного возраста упорно тянется к чайнику. Можно трепать себе нервы, сто раз повторяя «нельзя» и рискуя тем, что для него это превратится в забавную игру. А можно дать ему потрогать горячий чайник. Не раскаленный, но горячий. Тогда малыш не обожжет руку до волдырей, но почувствует боль. Большинство детей усваивает этот урок с первого раза. Гиперактивному ребенку одного раза, скорее всего, будет недостаточно, однако, это не значит, что «до него ничего не доходит». Доходит. Правда, не так быстро, как до других. Должны же они хоть что-то делать медленней остальных!

Лекарства

Для многих родителей мысль о медикаментозном лечении кажется непереносимой. Они готовы обращаться к кому угодно: к бабкам, экстрасенсам и прочим «целителям», выполнять самые дикие рекомендации, но только не давать ребенку таблетки, которые прописывает психиатр.

Другие полностью уповают на психотерапию, занимаются с психологами, пробуют разные методики и подходы.

Однако при органических нарушениях любые, даже очень эффективные психолого-педагогические методы будут работать вполсилы. Раз мозг поражен, значит, его надо лечить. А параллельно учить - терпеливо, настойчиво учить ребенка, как надо себя вести. Ведь ни одна таблетка этому не научит.

Что касается побочных эффектов, то, во-первых, детям обычно дают лекарства в микродозах, а во-вторых, гораздо вреднее, когда ребенок постоянно возбужден, «варится» в таком хаотическом «бульоне» и выматывает всех, в том числе и себя. Помимо всего прочего, это затормаживает его развитие, ведь большая часть энергии расходуется не по назначению.

Подбор лекарств - дело тонкое. Во многом, в этом и состоит искусство врача. Поэтому постарайтесь найти специалиста, к которому вы проникнитесь доверием, и если вам будет казаться, что лекарство оказывает какой-то не тот эффект, не стесняйтесь лишний раз к нему обратиться.

Коррекционные игры

Частая ошибка родителей и педагогов, как отмечает проф. Шевченко, заключается в том, что от гиперактивного ребенка требуют одновременно сосредоточенного внимания, усидчивости и сдержанности. То есть возлагают на него триединую задачу, с которой не всякий взрослый в состоянии справиться. А ведь именно эти качества у ребенка в дефиците.

Гораздо полезней тренировать каждое качество по отдельности. Даете игру, требующую сосредоточения, не ограничивайте импульсивность и движения ребенка. Развивая усидчивость, не напрягайте активное внимание. Когда ребенок учится сдержанности, не нагружайте его интеллектуально.

Игр, помогающих развивать внимание, тренировать усидчивость и выдержку, достаточно много. Я приведу здесь лишь несколько.

Развитие внимания

Хорошо развивает внимание игра «Хлопки»: ребенок должен «отхлопывать» ритм, заданный ведущим. Сначала простенький, затем - более сложный.

«Отражение в зеркале»: надо повторять за ведущим его жесты. Усложненная разновидность этой игры - «Опаздывающее отражение» (воспроизведение предыдущего движения начинается тогда, когда ведущий уже показывает следующее). Можно договориться о пропуске каких-либо движений (например, приседаний или наклонов вперед).

Полезны игры с мячом типа «Съедобное-несъедобное».

Тренировка усидчивости, преодоление расторможенности.

Игры типа «Замри-отомри». Можно просто договориться о том, что игроки должны пребывать в неподвижности в течение определенного времени. Постепенно эти интервалы должны удлиняться. Можно играть в «День-ночь»: когда ведущий говорит: «Ночь», игроки замирают. Когда объявляется «день», разрешается двигаться. Очень любят дети игру «Море волнуется раз». «Море волнуется раз, море волнуется два, море волнуется три, - говорит ведущий, - морская фигура на месте замри». Побеждает тот, кто дольше всех простоит, не шелохнувшись.

Тренировка выдержка, контроль импульсивности

«Барыня прислала сто рублей, что хотите - то берите, черное с белым не носите, «да» и «нет»» не говорите»: ребенку задают вопросы, а он, отвечая, должен соблюсти вышеуказанные условия. Можно наложить запрет и на какие-нибудь другие слова или действия.

«Продолжи ритм» - каждый игрок воспроизводит ритм, добавляя один хлопок. «Продолжи фразу» - играющие строят предложение, повторяя сказанное предыдущими игроками и добавляя свое слово. Для расторможенного ребенка удержать в памяти 8-10 слов - огромное достижение. Детям среднего школьного возраста игру можно усложнить: пусть добавляют не слово, а предложение. Это будет игра «Продолжи рассказ». Когда вы добьетесь заметных успехов в играх с нагрузкой на одну функцию, переходите к комбинированным. Например, попробуйте поиграть в жмурки, не завязывая ребенку глаза, а предложив их просто закрыть. Скажите: «Это будет игра на честность». Чтобы оправдать высокое звание честного человека, ребенок хотя бы недолго будет контролировать себя, подавляя желание подглядеть за играющими. Похвалите его за это, ведь для него даже небольшое усилие подобного рода - подвиг.

Ну, и конечно, гиперактивному (как и просто активному) ребенку надо давать возможность выплеснуть свою энергию.

Приобщайте таких детей к разным видам спорта, учите их танцевать, пусть играют в подвижные игры на свежем воздухе и т. п. Но занятия в спортивных секциях, где жесткая дисциплина и тренеры ориентированы на выковку чемпионов, будут для них чрезмерной нагрузкой.

По материалам книги Т. Шишовой

При неблагоприятных условиях обучения ученики с ММД (минимальная мозговая дисфункция) могут потерять тот уровень интеллектуального развития, с которым пришли в школу. Этого допустить никак нельзя.

На что можно опереться в развитии гиперактивных детей и детей других типов ММД? Все ругают их за так называемую лень, за то, что у них постоянно что-то не получается. Найдем, в чем дети с ММД могут быть успешны.

Направления коррекции

С речью можно успешно поработать.
Мышление у них изначально практически не страдает в отличие от внимания и памяти, поэтому именно его надо развивать. А внимание и память будут за мышлением подтягиваться.
Психологи рекомендуют развивать у детей с ММД визуальное (зрительное) мышление - учить детей работе с разного рода схемами, различными рисунками, чертежами, таблицами, ментальными картами.

Случай из практики

Как это помогает детям, я убедилась на собственном опыте. Как-то ко мне в коррекционную группу пришли дети с ММД, которые плохо читали и затруднялись пересказать текст. Читая рассказ в полстраницы, некоторые в конце забывали содержание начала. Никакие приемы положения не улучшали.

Однажды мы читали рассказ Л. Толстого о кошке, в смертельной битве защитившей своих котят от орла. Я спросила: "Ребята, а сколько картинок здесь надо нарисовать, чтобы получился коротенький мультфильм?" Мои ученики на глазах преобразились. Каждый предлагал свой вариант. Мы разбили текст в соответствии с содержанием предполагаемых картинок. Каждый получил свою часть и нарисовал рисунок (в точном соответствии с текстом). Рисунки расположили на доске по порядку (что за чем было), каждому дали название, которое тоже записали на доске. Так получился иллюстрированный план рассказа. Дети практически дословно воспроизвели рассказ. С тех пор мы рисовали все.

Дети с ММД и система обучения С. Н. Лысенковой

Для учеников с мозговой дисфункцией рисунки и схемы, ментальные карты можно успешно применять на уроках. В 80-е годы прошлого века была
популярна педагогическая система учителя начальных классов Софьи Николаевны Лысенковой. Система была разработана в противовес начавшемуся разделению учеников по успеваемости. У Софьи Николаевны неуспевающих не было.

Для обучения детей с мозговой дисфункцией в этой системе важны и опережающее обучение, и комментированное управление, и опорные схемы.

Поскольку дети с ММД время от времени выпадают из учебного процесса, полезно заранее знакомить их с новой темой. Так они быстрее включаются в работу класса. Лысенкова весь педагогический процесс строила на опережении, многократно в разной форме включая элементы будущих тем среди изучаемого материала.

Лысенкова С. Н. активно использовала образы и символы в обучении. В педагогике с ее легкой руки стали широко применяться опорные схемы. Объясняя материал темы, учитель рисовал выводы в форме чертежа или рисунка. Пример такой схемы на рис. 1. Опорная схема помещалась на планшете на стене или на карточке перед учеником. Ученики Софьи Николаевны не зубрили правил. Они выучивали их в процессе многократного применения опорных схем.

Опорные схемы у учащихся с мозговой дисфункцией работают как своеобразные "костыли". Они позволяют снять нагрузку с оперативной (обеспечивающей деятельность в настоящий момент) памяти. Именно это их качество полезно для детей с мозговой дисфункцией. Имея карточки с опорными схемами, ученик может всегда найти нужную и использовать как подсказку.

Обучает ли кто детей по этой системе, или она благополучно ушла в историю? Опорные схемы доступны в интернете. Современные дети с ММД могли бы получить большую пользу, применяя их.