Кратко. Крымская война

Если кратко, то крымская война разгорелась из-за желания России захватить Босфор и Дарданеллы у Турции. Однако к конфликту подключилась Франция и Англия. Так как Российская империя сильно отставала в экономическом плане, то её проигрыш был лишь вопросом времени. Последствием стали тяжёлые санкции, проникновение иностранного капитала, упадок российского авторитета, а также попытка разрешить крестьянский вопрос.

Причины крымской войны

Мнение, что война началась из-за религиозного конфликта и «защиты православных» в корне неверна. Так как войны никогда не начинались по причине разных религий или ущемления каких-то интересов единоверцев. Данные аргументы являются лишь поводом к конфликту. Причиной же всегда являются экономические интересы сторон.

Турция к тому времени была «больным звеном Европы». Становилось ясно, что она долго не протянет и скоро развалиться, поэтому вопрос, кто наследует её территории, приобретал всё большую актуальность. Россия же хотела присоединить к себе Молдавию и Валахию с православным населением, а также в перспективе захватить проливы Босфор и Дарданеллы.

Начало и конец крымской войны

В крымской войне 1853-1855 года можно выделить следующие этапы:

1. Дунайская кампания. 14 июня 1853 вышел указ императора о начале военной операции. 21 июня войска перешли границу с Турцией и 3 июля вошли в Бухарест без единого выстрела. В это же время начались мелкие боевые стычки на море и суше.

1. Синопское сражение. 18 ноября 1953 года была полностью уничтожена огромная турецкая эскадра. Это являлось самой крупной победой России в крымской войне.

1. Вступление в войну союзников. В марте 1854 года России объявила войну Франция и Англия. Поняв, что с ведущим державами в одиночку не справиться, император выводит войска из Молдавии и Валахии.

1. Блокировка с моря. В июне-июле 1854 года русская эскадра из 14 линейных кораблей и 12 фрегатов полностью блокируется в Севастопольской бухте флотом союзников, насчитывающем 34 линейных корабля и 55 фрегатов.

1. Высадка союзников в Крыму. 2 сентября 1854 года союзники начали высаживаться в Евпатории, а уже 8 числа этого же месяца нанесли довольно крупное поражение российской армии (дивизии в 33000 человек), которая пыталась остановить движение войск к Севастополю. Потери были небольшими, но пришлось отступить.

1. Уничтожение части флота. 9 сентября 5 линейных судна и 2 фрегата (30% общей численности) были затоплены на входе в севастопольскую бухту, чтобы помешать эскадре союзников ворваться в неё.

1. Попытки деблокады. 13 октября и 5 ноября 1854 года русские войска совершили 2 попытки снять блокаду Севастополя. Обе неудачные, но зато без крупных потерь.

1. Битва за Севастополь. С марта по сентябрь 1855 года произошло 5 бомбардировок города. Была ещё одна попытка русских войск выйти из блокады, но она потерпела провал. 8 сентября был взят Малахов курган – стратегическая высота. Из-за этого русские войска оставили южную часть города, взорвали скалы с боеприпасами и оружием, а также затопили весь флот.

1. Сдача половины города и затопление Черноморской эскадры произвела сильный шок во всех кругах общества. По этой причине император Николай I согласился на перемирие.

Участники войны

Одной из причин поражения России называют численное превосходство союзников. Но на самом деле это не так. Соотношение сухопутной части армии продемонстрировано в таблице.

Как видно, хоть союзники и имели общее численное превосходство, но это сказывалось далеко не в каждом бою. При этом даже когда соотношение было примерно паритетным или в нашу пользу, русские войска всё равно не смогли добиться успеха. Однако главным вопросом остаётся не почему Россия не победила, не имея численного превосходства, а почему государство не смогло поставить большее количество солдат.

Важно! Кроме того, англичане с французами во время марша подхватили дизентерию, что сильно сказалось на боеспособности подразделений .

Соотношение сил флота на Чёрном море продемонстрировано в таблице:

Главной морской силой были линейные корабли – тяжёлые суда с огромным количеством пушек. Фрегаты использовались, как быстрые и хорошо вооружённые охотники, которые охотились за транспортными суднами. Большое количество маленьких шлюпок и канонерок у России не давало превосходства на море, так как их боевой потенциал крайне мал.

Герои крымской войны

Другой причиной называют ошибки командования. Однако большинство таких мнений высказывает постфактум, то есть когда критикующий уже знает, какое решение нужно было предпринимать.

1. Нахимов, Павел Степанович. Больше всего проявил себя на море во время Синопского сражения, когда потопил турецкую эскадру. В сухопутных сражениях не участвовал, так как не имел соответствующего опыта (он всё же был морским адмиралом). Во время обороны выполнял функции губернатора, то есть занимался оснащением войск.

1. Корнилов, Владимир Алексеевич. Проявил себя как храбрый и активный командир. Фактически изобрёл тактику активной обороны с тактическими вылазками, постановкой минных заграждений, взаимовыручкой сухопутной и морской артиллерии.

1. Меншиков, Александр Сергеевич. Именно на него сыплются все обвинения в проигранной войне. Однако, во-первых, Меншиков лично руководил лишь 2 операциями. В одной отступил по вполне объективным причинам (численное превосходство противника). В другой проиграл из-за своего просчёта, но в этот момент его фронт уже был не решающим, а вспомогательным. Во-вторых, Меншиков отдавал и вполне рациональные приказы (затопление кораблей в бухте), которые помогли городу продержаться дольше.

Причины поражения

Во многих источниках указывается, что русские войска проигрывали из-за штуцеров, которые в большом количестве имелись у армий союзников. Это ошибочная точка зрения, которая дублируется даже в википедии, так что её надо разобрать подробно:

1. В русской армии тоже были штуцера, и их тоже хватало.
2. Штуцера стреляли на 1200 метров – просто миф. Действительно дальнобойные винтовки были приняты на вооружение значительно позже. В среднем штуцера стреляли на 400-450 метров.
3. Штуцера стреляли очень точно – тоже миф. Да, их точность была точнее, но всего лишь на 30-50% и только лишь на 100 метрах. При увеличении дистанции превосходство падало до 20-30% и ниже. К тому же скорострельность уступала в 3-4 раза.
4. При крупных баталиях первой половины XIX века дым от пороха стоял настолько густой, что видимость сокращалась до 20-30 метров.
5. Точность оружия не означает точность бойца. Человека даже из современной винтовки научить попадать в цель со 100 метров крайне сложно. А из штуцера, который не имел сегодняшних приспособлений для прицеливания, выстрелить по цели ещё сложнее.
6. Во время боевого стресса про прицельную стрельбу думает лишь 5% солдат.
7. Главные потери всегда приносила артиллерия. А именно 80-90% всех убитых и раненных солдат были от пушечного обстрела картечью.

Несмотря на численный недостаток пушек, у нас было подавляющее превосходство в артиллерии, которое обуславливалось следующими факторами:

• наши орудия были мощнее и точнее;
• Россия имела лучших в мире артиллеристов;
• батареи стояли на подготовленных высоких позициях, что давало им преимущество в дальности стрельбы;
• русские воевали на своей территории, из-за чего все позиции были пристреляны, то есть мы могли сразу начать бить без промаха.

Так в чём же были причины проигрыша? Во-первых, мы полностью проиграли дипломатическую игру. Францию, которая поставила основную часть войск на ТВД, можно было убедить вступиться за нас. Никаких реальных экономических целей у Наполеона III не было, а значит, существовала возможность переманить его на свою сторону. Николай I понадеялся на то, что союзники сдержат слово. Никаких официальных бумаг он не запрашивал, что являлось большой ошибкой. Это можно расшифровать как «головокружение от успехов».

Во-вторых, феодальная система управления войсками значительно уступала капиталистической военной машине. В первую очередь это проявляется в дисциплине. Живой пример: когда Меншиков отдал приказ затопить судна в бухте, Корнилов … отказался его выполнять. Такая ситуация – норма для феодальной парадигмы военного мышления, где есть не командир и подчинённый, а сюзерен и вассал.

Однако главной причиной проигрыша является огромное экономическое отставание России. Для примера в таблице ниже приведены главнейшие показатели экономики:

Именно это являлось причиной отсутствия современных судов, оружия, а также невозможности поставлять вовремя амуницию, боеприпасы и медикаменты. К слову, грузы из Франции и Англии к Крыму подходили быстрее, чем из центральных регионов России до Крыма. И ещё яркий пример – российская империя, видя плачевную ситуацию в Крыму, так и не смогла доставить к месту ТВД новых войск, в то время как союзники подвозили резервы через несколько морей.

Последствия крымской войны

Несмотря на локальность военных действий, Россия в этой войне сильно надорвалась. В первую очередь появился огромный государственный долг – свыше миллиарда рублей. Денежная масса (ассигнаций) выросла с 311 до 735 миллионов. Рубль подешевел в несколько раз. К концу войны продавцы на рынке просто отказывались менять серебряные монеты на бумажные деньги.

Такая нестабильность привела к быстрому подорожанию хлеба, мяса и другого продовольствия, что привело к крестьянским бунтам. График выступлений крестьян такой:

• 1855 – 63;
• 1856 – 71;
• 1857 – 121;
• 1858 – 423 (это уже масштабы пугачёвщины);
• 1859 – 182;
• 1860 – 212;
• 1861 – 1340 (а это уже гражданская война).

Россия потеряла право иметь в Чёрном море военные корабли, отдала некоторые земли, но всё это было довольно быстро возвращено при последующих русско-турецких войнах. Поэтому главным следствием войны для империи можно считать отмену крепостного права. Впрочем, данная «отмена» была лишь переводом крестьян из феодального рабства в ипотечное, о чём ярко свидетельствует число восстаний в 1861 году (указано выше).

Итоги для России

Какие можно сделать выводы? В войне после XIX века главным и единственным средством победы является не современные ракеты, танки и корабли, а экономика. При массовых военных столкновениях крайне важно, чтобы оружие было не только высокотехнологичным, но чтобы экономика государства могла всё вооружение постоянно обновлять в условиях быстрого уничтожения людских ресурсов и военной техники.

Возвращаясь к государственной деятельности Николая 1-й Романова, стоит лишний раз отметить, что этот монарх, как и его предшественники, конечно, не смог уничтожить в России масонство как данность. Но в связи с тем, что после мятежа 1925-го года император навсегда перестал доверять аристократии (а влиятельные масоны представлены были прежде всего дворянским кругом), масоны перестали оказывать значимое влияние на государственное управление. При этом жесткие реакционные (антиреволюционные) меры, принимаемые Николаем 1-м все время своего правления, сильно ограничили (если вообще не исключили) возможность революционной деятельности, в том числе и полумистического характера.. При Николае 1-м это стало, что называется, «себе дороже» - как пример можно привести дело «петрашевцев», сурово наказанных только за вольнодумные собрания. Масоны, разумеется, тоже вели себя, что называется «тише воды, ниже травы». Забегая вперед, отметим – лишь до поры и до времени...
Пора, однако, перейти к описанию и оценке тех дальнейших событий в Российской империи, что были, так или иначе, связаны с антироссийской и революционной деятельностью…

Российский император Николай 1-й Романов скончался в марте 1855 года, не дожив до шестидесяти лет, и не закончив несчастливую для России Крымскую кампанию. Наиболее распространена версия о том, что причиной смерти царя стало воспаление легких, однако высказывались и предположения о самоубийстве. Причиной для возможного самоубийства некоторые исследователи называют неудачи в Крымской войне, начатой в конце правления Николая 1-го. Однако, версия о самоубийстве Николая 1-го представляется совершенно неправдоподобной – религиозность монарха была общеизвестна, и поверить в то, что такой человек мог решиться совершить столь тяжкий (с точки зрения христианства) грех – очень трудно.

Но о Крымской кампании стоит упомянуть особо.

Формально Крымская война (1853-1856 гг.) была начата военным противодействием между Российской и Турецкой (Османской) империями. После ряда дипломатических конфликтов, проходивших при вмешательстве Англии и Франции, произошли масштабные вооруженные столкновения, отмеченные кампаниями Дунайской, Кавказской и Синопским морским сражением. Во всех сухопутных операциях Россия нанесла Турции поражение, а в результате Синопской морской операции, проведенной под командованием адмирала Нахимова, турецкая эскадра была полностью уничтожена. После чего в войну, на стороне турков, вступили Англия и Франция, и в марте 1984 года России официально была обьявлена война.
Разумеется, к тому были особые причины. Франция была озабочена утверждением своего политического влияния, и к тому же многие горячие французские головы мечтали о реванше за давнее поражение в наполеоновских войнах.
Однако основным инициативным центром коалиции выступала Великобритания, без традиционной поддержки которой Османская империя вряд ли бы и решилась на очередной военный конфликт с Россией. Английские политики утверждали, что главной целью России является завоевание Константинополя и восстановление Византийской империи, и антироссийские настроения в Европе тщательно насаждались, в первую очередь, из островной империи.
Дело было, конечно, не только в легендарном стремлении России к восстановлению Византии – тем более что Николай 1-й никогда не обнаруживал к этому серьезных намерений. Гораздо более Великобритания, как колониальная империя. опасалась за российское влияние и присутствие как таковое в Средней Азии, Персии, на Кавказе…
Англия традиционно и последовательно вредила России, где и как только это было возможным, и поддерживала любые силы, находящиеся с Российской империи в каком либо конфликте. Не исключая, естественно, и Турции…
К началу Крымской войны главой британской политики являлся лорд Пальмерстон (позднее он станет премьер-министром). Его планы в отношении России были более чем категоричны, в том числе Пальмерстон декларировал намерение отторгнуть от России Польшу, Прибалтику, Финляндию, Крым и весь Кавказ – не более, и не менее.

И здесь мы вынуждены будем снова обратиться к теме, затронутой в предыдущей главе. Лорд Пальмерстон, известный в том числе, как идеолог всемирной опиумной торговли (под контролем Англии, разумеется), вдохновитель так называемых «Опиумных войн», был масоном!

И не просто масоном, а гроссмейстером Великой ложи Англии! Исследователь масонства О.Платонов отмечает, что «..Лорду Пальмерстону, как главе масонов, тогда подчинялись Гарибальди в Италии, Кошут в Венгрии, Маццини, основатель карбонариев, в Италии, и даже Наполеон III во Франции.» (О.Платонов, «Тайная история масонства»).

Однако, сколько ни будь пристальное изучение политико-экономических реалий тех лет, позволяет быстро прийти к выводу – разумеется, не лорд Пальмерстон со своими прожектами был главной движущей силой военного противостояния России и европейской коалиции. Да и Наполеон 3-го, который вовлек свою страну в войну, совершенно ей не нужную - уж точно не мог считаться главным действующим лицом. Кто же тогда?
Правильно – снова масоно-олигархический след. Прямо скажем – у незашоренных историков имеются все основания полагать, что интернациональный, масонский, банкирский (и еврейский, естественно) клан Ротшильдов не только Крымскую войну финансировал, используя свое влияние на экономику европейских стран – но и одобрил ее, и направил.
Наиболее смелые исследователи утверждают, что вовсе не какие то там успехи России в Крыму и на Кавказе являлись тому причиной (хотя этот фактор являлся прекрасным основанием и оправданием) – а перспектива вполне возможного установления российского контроля над Иудеей, Святой землей, через подавление Стамбула...

Кстати сказать, уже упомянутый патентованный правдоискатель, удачливый эмигрант, теоретик всех и всяческих революций, лютый ненавистник российской монархии вообще и Николая 1-го в частности, а вместе с тем, очень обеспеченный человек А.Герцен, имел весьма близкие (и, судя по всему – деловые) контакты с представителями клана Ротшильдов, о чем он вполне определенно упоминает в своей книге «Былое и думы». В период же Крымской войны Герцен, как публицист – тоже не остается в стороне, и, как следовало ожидать, патриотом он себя не показывает.

Но вернемся к собственно Крымской войне.

Все историки и исследователи отмечают, что в целом Российская была к войне не готова, поскольку техническое отставание армии и флота было очень существенным, что и привело кампанию к плачевному результату. Войсками союзников, после кровопролитной осады, были захвачены города Севастополь и Балаклава. Однако и силы союзников понесли значительные потери, а ряд крупных сражений Крымской войны закончился победой российских войск. Не обошлось и без вмешательства Провидения – штормом на черном море было потоплено столько кораблей союзнических флотов, какое могло быть уничтоженным при проигранном морском сражении.
Впрочем, неготовность к чему бы то ни было – это обычное свойство России, ряд крупных сражений Крымской войны закончился победой Российских войск, а фактическое поражение России от войск коалиции – не принесло стране территориальных потерь, так как мирный договор 1956 года был для заключен на достаточно мягких для России условиях. Действительно, российское влияние на Балканах было подорвано, и Россия лишилась своего Черноморского флота. Но спустя непродолжительное время эти позиции будут восстановлены – уже при правлении императора Александра 2-го.

Представляет значительный интерес статистика потерь Крымской войны:

Убитых
24 731 Россия
10 240 Франция
10 000 Турция
2 755 Англия

Умерших
от ран и болезней
104 746 Р
87 125 Ф
35 300 Т
19 072 А

(Мерников А. Г., Спектор А. А. Всемирная история войн)

По приведенной таблице легко убедится, что главный разжигатель Крымской войны, (Британская империя) понес наименьшие людские потери. Но в этом, собственно, ничего удивительного нет – Англия всегда отличалась способностью устраивать свои интересы за чужой счет. Интереснее то, что Турция, которая являлась наиболее заинтересованным лицом в Крымской кампании, понесла даже меньшие потери, нежели Франция, которую, в сущности, дела на Балканах и на Черном море, интересовали весьма относительно!
Вот уж, в самом деле, велики возможности дипломатии… Особенно, если дипломатия эта – английская (и масонская – отметим с осторожностью).

Не менее драматичными для гласных заинтересованных сторон (России и Турции) оказались экономические последствия Крымской войны. Российская империя для покрытия колоссальных военных расходов была вынуждена девальвировать национальную валюту эмиссией бумажных денег – что привело к двукратному обесцениванию банкнот и серьезному дефициту бюджета, имевшему место еще около 14 лет.
Турецкая же экономика оказалась полностью разоренной, так как, помимо естественных причин, Османская не смогла вернуть крупный займ Англии, полученный для ведения войны…

Для России Крымская война была уже девятой по счету войной с участием Турции. В большинстве российско-турецких войн русские войска защищали (большой кровью) не столько собственные геополитические устремления, сколько жизненные интересы христианских стран и народов, находившихся под турецким владычеством. Действительно, в узких кругах поговаривали, и о реставрации Византии – в том числе такие планы приписывали князю Потемкину-Таврическому, фавориту Екатерины 2-й и одному из самых видных и успешных государственных деятелей, известных российской истории. Прямое подтверждения – найти вряд ли возможно, но зато доказательств того, что Англия и Франция оказывали Османской империи поддержку, в практически каждом конфликте с Российской империей – сколько угодно.

В 1856 году Крымская война закончилась для России, уже при правлении нового царя Александра 2-го Романова.

Одним из первых указов Императора Российской империи, Александра 2-го, унаследовавшего престол от своего отца, Николая 1-го, последовавшего в честь коронации, состоявшейся в том же 1956-м году, обьявлялась амнистия ряду государственных преступников, осужденных во время правления Николая Второго.
Прежде всего, были полностью амнистированы участники декабрьского мятежа 1825-го года, а вместе с ними и «петрашевцы». До крушения Империи оставалось еще более шестидесяти лет, а до убийства революционерами самого Царя-освободителя - всего только двадцать пять...

Начнем с вопроса, что представляла собой армия России накануне Крымской войны?

Количественно русская регулярная армия, не считая иррегулярных казачьих войск, состояла из двух кавалерийских и девяти пехотных корпусов, в которых числилось 911 тысяч солдат и унтер-офицеров и 28 тысяч офицеров и генералов. Казачьи войска состояли из 250 тысяч рядовых и 3500 офицеров и генералов. Только 15 % офицеров имели специальное военное образование. Ахиллесовой пятой русской армии была ее техническая отсталость, – в то время как в европейских армиях основным видом стрелкового оружия стало нарезное, так называемое штуцерное, в России штуцерных ружей было по 6 штук на роту, а остальные солдаты были вооружены гладкоствольными ружьями начала века.

Артиллерийских орудий всех видов было 2300. И артиллерия тоже успела сильно отстать за долгое царствование Николая I. «Странно и поучительно, – писал генерал П. Х. Граббе, – что в общих мерах покойного государя, обращенных наиболее на военную часть, были упущены две такие важности, каковы введение принятых уже во всех западных армиях усовершенствований в артиллерии и в ружье; в особенности огромный недостаток пороха, что я узнал из уст самого государя и что, впрочем, везде и оказалось. Этому пособить было трудно».

Но особенно скверно обстояло дело со снабжением армии и с медицинским обслуживанием, что приводило к тому, что солдаты постоянно голодали, а смертность была невероятно высокой. Интендантство, медицинский департамент и даже благотворительные организации, призванные опекать больных, старых, сирот, вдов, ветеранов, превратились в прибежище воров и мошенников всех мастей и оттенков. Характерен случай, произошедший как раз в описываемое время.

1 февраля 1853 года Николаю доложили, что директор канцелярии инвалидного фонда Комитета о раненых Политковский похитил более миллиона рублей серебром. Николай был потрясен не столько размером хищения, сколько тем, что кража совершалась много лет подряд, а на балах и кутежах Политковского бывали не только многие министры и генерал-адъютанты, но и сам Л. В. Дубельт – начальник штаба корпуса жандармов.

Председателем же этого Комитета был генерал-адъютант Ушаков, облеченный особенным доверием императора. Когда военный министр князь В. А. Долгоруков ввел Ушакова к Николаю, только что узнавшему о величайшей краже, император протянул похолодевшую от волнения руку Ушакову и сказал: «Возьми мою руку, чувствуешь, как холодна она? Так будет холодно к тебе мое сердце».

Все члены Комитета о раненых были преданы военному суду. Негодование Николая было столь глубоко, а печаль столь безысходна, что «государь занемог от огорчения и воскликнул: „Конечно, Рылеев и его сообщники со мной не сделали бы этого!“

Повальное, безудержное казнокрадство, чудовищная канцелярская рутина, безнадежная техническая отсталость армии и флота – парусного, деревянного – были неотвратимым историческим итогом и следствием общего застоя в развитии всего народного хозяйства страны, ее промышленности, консерватизма социальных отношений, средневековья в сельском хозяйстве. Это наглядно продемонстрировала Первая Всемирная выставка, открывшаяся в Лондоне 1 мая 1851 года.

В ней участвовали 39 стран, в том числе и Россия. Из 800 тысяч экспонатов только 400 были из России. Это равнялось 0,005 %. Россия выставила сырье, продукцию сельского хозяйства, ткани и холодное оружие.

Посетители выставки отметили манную и гречневую каши и были поражены дотоле совершенно неизвестной черной икрой.

Что это значило по сравнению с подлинными чудесами науки, техники и передового производства, демонстрируемыми европейскими странами?

Но царь и его окружение не придавали всему этому большого значения. Описывая красносельские маневры 1852 года «отцу-командиру» Паскевичу, Николай сообщал: «Чужестранцы (присутствовавшие на маневрах генералы и офицеры иностранных армий. – В. Б. ) просто осовели, они даже остолбенели, – им это здорово понравилось. Смотрами и учениями гвардии я отменно доволен». Однако довольным можно было быть только показной стороной маневров – внешним блеском, печатаньем шага, громом оркестров; но тем же «чужестранцам» бросалось в глаза и то, что в 1852 году маневры и парады проводились беспрерывно, превращаясь в откровенную демонстрацию русской военной силы, и что при этом почетными гостями были многочисленные австрийские и прусские офицеры и генералы. Все это настораживало английских и французских дипломатов, не исключавших того, что дело идет к войне, – требовался лишь достаточно убедительный повод для этого. И такой повод, а лучше сказать предлог, появился. Еще в мае 1851 года французский посол в Константинополе маркиз Шарль Лавалетт начал настойчиво добиваться от турецкого правительства признания преимуществ католиков перед православными в священных городах Палестины – Иерусалиме и Вифлееме. Франция поддержала католиков, Россия – православных, а так как Палестина принадлежала Турции, то ключ решения этой проблемы находился в руках султана Абдул-Меджида, который был настроен не в пользу России.

9 января 1853 года Николай принял английского посла сэра Сеймура и откровенно изложил ему план раздела Османской империи. Россия претендовала на Молдавию, Валахию, Сербию и Болгарию, а Англии Николай предложил Египет и Крит. Сама же Турция должна была остаться единой и неделимой, не находясь под властью ни одной из держав. Вслед за тем в феврале 1853 года в Константинополь отправился А. С. Меншиков, потребовавший от султана, чтобы все православные Османской империи были переданы под покровительство царя. Турецкое правительство ультиматум отвергло и попросило Англию и Францию ввести в Дарданеллы свои военные корабли. В ответ русские войска вошли в Молдавию и Валахию, находившиеся под номинальным суверенитетом Турции. 4 октября 1853 года, с согласия и при поддержке Англии и Франции, Абдул-Меджид объявил России войну, которая продолжалась два с половиной года и вошла в историю под именем Восточной, или Крымской, войны, так как важнейшим театром военных действий с сентября 1854 года стали Крым и его главная крепость – Севастополь. Однако, прежде чем войска противника оказались в Крыму, боевые действия развернулись на Дунае и в Закавказье.

23 октября 1853 года русские войска Дунайской армии князя Михаила Дмитриевича Горчакова атаковали у селения Старые Ольтеницы переправившийся через Дунай большой турецкий отряд, но были отбиты – «атака провалилась, потому что она была плохо соображена и во всех отношениях плохо проведена», – писал впоследствии А. С. Меншиков. А 25 декабря русские потерпели еще одно поражение – у Четати, по мнению офицеров, виной тому был «общий план» самого Горчакова, хотя и солдаты, и офицеры дрались отчаянно и вели себя безукоризненно. Однако доверие к генералам было уже на первом этапе войны подорвано.

В Закавказье только армянский князь, генерал Бебутов, одержал победу над турками.

Значительно более успешными были действия на море.

18 ноября 1853 года победу над турками одержал вице-адмирал Павел Степанович Нахимов. Он, командуя эскадрой из восьми кораблей, заблокировал турецкий флот из шестнадцати кораблей, стоявший в порту Синоп, и сжег его.

Не желая допустить господства русских на Черном море, 23 декабря англо-французский флот вышел из Босфора и перерезал русские коммуникации между Варной и Одессой. В связи с этим Россия 9 февраля 1854 года объявила войну Англии и Франции. Новый, 1854 год начался удачным наступлением войск Горчакова.

11 марта 45 тысяч солдат и офицеров при 168 орудиях форсировали Дунай и вошли в Северную Добруджу (современная Румыния). Союзники ответили бомбардировкой с моря Одессы, а затем высадили у Варны 70-тысячный десант и блокировали Севастополь эскадрой из ста кораблей, причем более половины из них были паровыми. Русский же флот насчитывал 26 кораблей, 20 из которых были парусными. Однако действия англо-французского флота этим не ограничились: их эскадры двинулись в Балтийское море – к Свеаборгу и Кронштадту, в Северное море – к Архангельску и Соловкам и даже к Петропавловску-на-Камчатке.

К этому времени изменилось и отношение к России Австрии, Пруссии и Швеции, что заставило Николая держать на западных границах России главные силы своей армии. На Дунае из-за вступления Австрии в войну на стороне союзников русские войска оставили Молдавию и Валахию и отошли за Прут.

Благодаря еще одному успеху войск Бебутова, одержанному 24 июля 1854 года под Кюрюк-Дара, турецкая армия отступила в город Карс, расположенный на территории Турции, и, таким образом, Закавказский театр военных действий перестал существовать.

А 2 сентября союзники начали высадку десанта в Крыму. У Евпатории сошло на берег 62 тысячи английских, французских и турецких солдат и офицеров при 134 орудиях, навстречу которым командующий русскими войсками в Крыму А. С. Меншиков двинул 33 тысячи человек при 96 орудиях. 8 сентября противники сошлись на берегу реки Альмы. После исключительно упорного и кровопролитного сражения русские отступили к Бахчисараю, оставив без прикрытия Севастополь, чем сейчас же воспользовались союзники и осадили город с юга. 13 сентября 1854 года началась героическая 349-дневная оборона Севастополя, длившаяся до 28 августа 1855 года и считающаяся одной из наиболее славных страниц в истории русской армии и флота.

…Николай I с самого начала войны пытался руководить ходом событий на всех ее фронтах, а когда началась осада Севастополя, он ежедневно посылал Меншикову одно-два письма, в которых вникал во все мелочи кампании, проявляя детальное знание и людей, и обстановки. Николай давал советы, как следует строить укрепления вокруг Севастополя, чем отвечать на бомбардировки города, каким образом отбивать штурмы. И время шло, а Севастополь стоял нерушимо, хотя все новые и новые дивизии союзников высаживались в Крыму. Из России туда тоже непрерывным потоком шли войска. Но Николай предчувствовал бесплодность своих усилий и метался, не зная, что предпринять.

Зимой 1854 года император вместе с больной Александрой Федоровной на время переехали в Гатчину, где, не желая никого видеть, долгие часы проводили наедине. Тоска Николая усугублялась и тем, что снова, в который уж раз, императрица тяжело заболела, и врачи даже опасались за ее жизнь. А. Ф. Тютчева, бывшая вместе с царской четой в Гатчине, записала в дневнике 24 ноября: «Со времени болезни императрицы, при мысли о возможности ее смерти, несчастный император совершенно утратил бодрость духа. Он не спит и не ест. Он проводит ночи в комнате императрицы, и так как больную волнует мысль, что он тут и не отдыхает, он остается за ширмами, окружающими кровать, и ходит в одних носках, чтобы его шаги не были слышны. Нельзя не быть глубоко тронутым при виде такой чисто человеческой нежности в этой душе, столь надменной по внешности. Господь да сжалится над ним и да сохранит ему самое дорогое для него существо в ту минуту, когда у него уже все отнято». Очевидность того, что у Николая «уже все отнято» бросалась в глаза обитателям Гатчины. В тот же день Тютчева записала: «Гатчинский дворец мрачен и безмолвен. У всех вид удрученный, еле-еле смеют друг с другом разговаривать. Вид государя пронизывает сердца. За последнее время он с каждым днем становится все более и более удручен, лицо озабочено, взгляд тусклый. Его красивая и величественная фигура сгорбилась, как бы под бременем забот, тяготеющих над ним. Это дуб, сраженный вихрем, дуб, который никогда не умел гнуться и сумеет только погибнуть среди бури».

Перспективу «погибнуть среди бури» Николай оставлял не только для себя. Он, несомненно, сильно любивший своих сыновей, послал двоих младших – Николая и Михаила – в действующую армию, чтобы воодушевить солдат и показать России, что он любит свою страну больше родных сыновей. К этому времени Николаю было 23 года, а Михаилу – 21. Их военное образование, как, впрочем, и общее, было закончено.

В 1850 году 19-летний, Николай Николаевич был уже шефом двух полков, полковником и флигель-адъютантом. С разницей в один-два года повторял служебные успехи старшего брата и Михаил. Оба они в 1850 году совершили путешествие по России, а в 1852 – по Европе. В этом же году Николай Николаевич стал генерал-майором и членом Государственного Совета, правда с весьма существенной оговоркой: отец-император обязал его, присутствуя в Совете, в решении дел никакого участия не принимать.

Но в делах военных оба Великих князя принимали активное практическое участие с детства. Особенно успешно шли дела у старшего, искренне любившего и хорошо знавшего инженерное дело. С началом войны оба брата деятельно трудились в окрестностях Петербурга, ибо с моря и столице, и Кронштадту угрожала реальная опасность.

Боевое крещение Николай и Михаил получили в Севастополе, куда прибыли 23 октября 1854 года. Они вели себя образцово – не кланялись пулям и не отсиживались в штабах. Они бы оставались в Севастополе и дальше, но из-за тяжелой болезни матери по приказу Николая выехали в Петербург. 11 декабря братья прибыли в Гатчину. Всем, кто их видел за два месяца перед тем, когда они выезжали в действующую армию, Великие князья показались повзрослевшими и посерьезневшими. Они чистосердечно рассказывали отцу и матери о своих впечатлениях и очень приободрили императрицу. Несмотря на радость встречи, Александра Федоровна была недовольна, что они уехали из армии и почти сразу же сказала: «Очень радостно увидеться, это даст нам силы для новой разлуки». Императрица победила в ней мать.

И разлука наступила вскоре же: Великие князья, не дождавшись Нового года, выехали обратно в Севастополь. С ними вместе был отправлен и флигель-адъютант полковник Волков с личным письмом Николая, в котором император требовал взять Евпаторию, куда, как он опасался, может высадиться сильный вражеский десант и армия Меншикова окажется отрезанной от континентальной части империи.

Меншиков поручил взятие Евпатории 19-тысячному отряду генерала С. А. Хрулева. Нападение на город было произведено 5 февраля 1855 года в 6 часов утра, а в 10 часов утра все русские орудия были подтянуты к Евпатории на 150 саженей и открыли огонь картечью, начав подготовку к штурму. Штурм вскоре начался, но был отбит, и Хрулев, узнав к этому времени, что гарнизон Евпатории состоит из 40 тысяч человек, приказал отступать, чтобы не терять напрасно людей.

Известие о неудаче под Евпаторией пришло в Петербург 12 февраля. Николай принял депешу от Меншикова, лежа в постели. Точнее, на походной кровати, застланной тощим старым матрацем, укрытый поношенной шинелью с красной генеральской подкладкой, залатанной в нескольких местах.

За неделю до этого Николай заболел, как считали врачи, легкой формой гриппа и, по их совету, до 9 февраля не выходил из Зимнего дворца – морозы в эти дни превышали 20 градусов.

А меж тем из-под Севастополя шли известия одно хуже другого, из-за чего император сильно нервничал и пребывал в постоянном унынии. Придворные понимали, что близящееся военное поражение заставит Николая сесть за стол переговоров в качестве побежденного, чего он не сможет перенести. Николай стал раздражительным, несдержанным, склонным к необдуманным решениям. И одним из таких совершенно неожиданных решений стало странное желание больного императора выехать утром 9 февраля на смотр маршевых батальонов. Причем Николай приказал подать себе не теплую шинель, а легкий плащ и, как обычно, открытые сани.

Доктор Ф. Я. Каррель сказал императору: «Ваше Величество, в вашей армии нет ни одного медика, который позволил бы солдату выписаться из госпиталя в таком положении, в каком вы находитесь, и при таком морозе в 23 градуса». Наследник и слуги стали просить Николая хотя бы одеться потеплее, но он сел в сани и умчался в манеж, где было так же холодно, как и на улице. Николай пробыл там несколько часов, а потом долго еще ездил по городу и приехал домой совершенно больной и с высокой температурой, которая держалась всю ночь. И тем не менее, на следующее утро он снова выехал в манеж инспектировать маршевые батальоны, хотя мороз стал еще сильнее, а кроме того, поднялся пронизывающий ветер. Вернулся Николай совершенно больным и тотчас же свалился в постель. И все же могучий организм победил. 12 февраля он, несмотря на температуру, уже принимал с докладами и среди прочих сообщений узнал о том, что накануне в Инженерном замке, в Макетном зале, где стояли макеты всех крепостей России, – в том числе и макет Севастополя, – видели двух иностранцев, попавших туда неизвестно каким образом и свободно срисовывавших план города и крепости.

Макетный зал считался совершенно секретным, и ключ от него находился у коменданта Инженерного училища, старого заслуженного генерала А. И. Фельдмана, причем ему категорически было запрещено пускать в зал кого-либо из посторонних. Ко всему прочему, один из офицеров, бывших в зале, не задержал иностранцев, а просто предложил им уйти из училища, что те немедленно и исполнили.

Николай, узнав об этом, пришел в страшную ярость и помчался в Инженерный замок. Едва переступив порог, он стал кричать, и, когда прибежал испуганный Фельдман, то слова «безмозглая скотина» и «старый идиот» были самыми пристойными, какие он услышал от царя. Все это император высказал при офицерах и юнкерах и выскочил за порог, не попрощавшись, как и вошел, не поздоровавшись. Военные инженеры много раз встречались с Николаем, видели его в разных ситуациях, но столь разъяренным – никогда.

Совершенно расстроенный, император вернулся в Зимний дворец, где его ожидало еще одно, более подробное сообщение из Крыма о неудаче, постигшей Хрулева под Евпаторией. Первым побуждением Николая было снять с поста командующего Меншикова, которого он считал главным виновником случившегося, и назначить на его место М. Д. Горчакова с сохранением за ним и прежней должности главнокомандующего. Однако в этот день он сдержался.

Известие о падении Евпатории буквально подкосило Николая. Он бродил по залам Зимнего дворца, горестно восклицая: «Бедные мои солдаты! Сколько жизней принесено в жертву даром!»

Картины осажденного Севастополя, к бастионам которого подходили все новые и новые силы союзников, постоянно стояли перед глазами Николая. Именно 12 февраля, когда он узнал о поражении под Евпаторией, император впервые не принял министров, пришедших к нему с докладами, и за весь день не прикоснулся к пище. В ночь на 13-е он то бродил по залам дворца, то молился, но ни на минуту не сомкнул глаз. С этого времени Николай перестал спать, никого не желал видеть и порой глухо рыдал, стараясь заглушить звуки плача. Он понимал, что гибнет дело всей его жизни, но не мог ничего сделать.

Впоследствии, анализируя главную причину крушения николаевского режима, академик В. О. Ключевский писал: «Николай поставил себе задачей ничего не переменять, не вводить ничего нового в основаниях, а только поддерживать существующий порядок, восполнять пробелы, чинить обнаружившиеся ветхости с помощью практического законодательства и все это делать без всякого участия общества, даже с подавлением общественной самостоятельности».

Вечером 14 февраля 1855 года прибыл очередной курьер из Севастополя с депешей от Меншикова, в которой подробно излагалась история неудачи под Севастополем, а на следующий день Меншиков был отставлен. Побудительным толчком к отставке Меншикова послужило письмо Николая Николаевича, в котором он просил у отца-императора заменить Меншикова Горчаковым. Это письмо пришло не просто от сына к отцу, но от генерала, который с 20 января 1855 года отвечал за инженерное обеспечение и оборону большого участка северной стороны Севастополя, от генерала, о котором давали превосходные отзывы люди, в искренность и честность которых царь еще верил.

Отставка Меншикова была последней акцией Николая. После 15 февраля болезнь хотя и не отступала от Николая, но и не усиливалась. Во всяком случае, лейб-медик М. Мандт 17 февраля считал состояние больного удовлетворительным. Возле императора неотступно находился другой его врач, Каррель. В три часа ночи на 18 февраля Николай вдруг попросил Карреля оставить его и позвать Мандта.

Впоследствии Мандт, уехав из Петербурга в Германию, рассказывал то, что с его слов знали очень немногие, самые близкие его друзья, оставшиеся в России. Он говорил, что, придя к Николаю, застал императора в состоянии безысходной депрессии, и больной, подозвав его к себе, сказал:

– Был ты мне всегда предан, и потому хочу говорить с тобой доверительно – исход войны раскрыл ошибочность всей моей внешней политики, но я не имею ни сил, ни желания измениться и пойти иной дорогой: это противоречило бы моим убеждениям. Пусть мой сын после моей смерти совершит этот поворот. Ему это сделать будет легче, столковавшись с неприятелем.

– Ваше величество, – возразил царю Мандт, – Всевышний дал вам крепкое здоровье, и у вас есть силы и время, чтобы поправить дело.

– Нет, исправить дела к лучшему я не в состоянии и должен сойти со сцены. С тем и вызвал тебя, чтоб попросить помочь мне. Дай мне яд, который позволил бы расстаться с жизнью без лишних страданий, достаточно быстро, но не внезапно, чтобы не вызвать кривотолков.

Мандт отказывался сделать это, но Николай все же настоял на своем и заставил врача дать ему медленно действующий яд. Выпив смертельное снадобье, Николай позвал к себе цесаревича и долго беседовал с ним, наставляя Александра на царствование.

Александр вышел от умирающего отца весь в слезах, но никогда никому не передавал своего последнего разговора с Николаем.

Предсмертное распоряжение Николая было вполне в его духе – он приказал одеть себя в мундир и привести к нему своего старшего внука – старшего сына цесаревича Николая Александровича. Испуганный двенадцатилетний мальчик опустился на колени перед кроватью грозного деда, чтобы выслушать краткую сентенцию из двух слов: «Учись умирать!» Последнее напутствие внуку оказалось пророческим: Великий князь Николай Александрович не достиг уготованного ему трона – он умер в 1865 году, не дожив до двадцати двух лет.

Цесаревич, призванный к постели умирающего отца, записал ход событий следующим образом: «Мандт (пришел) за мной. Государь спросил Бажанова (священника, духовного отца императрицы. – В. Б. ). Причастился при нас всех. Голова совсем свежая. Удушье. Сильные мучения. Прощается со всеми – с детьми, с прочими. Я на коленях, держу руку. Жал ее. К концу чувствуется холод. В четверть первого все кончено. Последние ужасные мучения». Незадолго перед концом к императору вернулась речь, которая, казалось, совершенно покинула его, и одна из его последних фраз, обращенных к наследнику, была: «Держи все – держи все». Эти слова сопровождались энергичным жестом руки, обозначавшим, что держать нужно крепко», – рассказывала жена цесаревича Мария Александровна, тоже присутствовавшая при кончине императора.

…После того как Николай I умер, была распространена официальная версия, что причиной смерти явилась пневмония, развившаяся как осложнение после гриппа. Однако тут же, как всегда, появилась и другая версия: якобы император был отравлен Мандтом по категорическому настоянию самого Николая.

Эта версия получила серьезное подтверждение от современников, которые могут считаться добросовестными и хорошо информированными людьми, но в исторической литературе распространения не получила, хотя является совершеннейшей правдой.

Дух в войсках свыше всякого описания. Во времена древней Греции не было столько геройства. Мне не удалось ни одного раза быть в деле, но я благодарю Бога за то, что я видел этих людей и живу в это славное время.

Лев Толстой

Войны Российской и Османской империй были привычным явлением международной политики XVIII-XIX столетия. В 1853 году Российская империя Николая 1 вступила в очередную войну, которая вошла в историю, как Крымская война 1853-1856 годов, и завершилась поражением России. Кроме того, эта война показала сильное сопротивление стран-лидеров Западной Европы (Франции и Великобритании) усилению роли России в Восточной Европе, в частности на Балканах. Проигранная война также показала самой России проблемы во внутренней политике, которые привели ко многим проблемам. Несмотря на победы на первоначальном этапе 1853-1854, а также захват ключевой турецкой крепости Карса в 1855, Россия проиграла важнейшие битвы на территории Крымского полуострова. В данной статье описываются причины, ход, основные результаты и историческое значение в кратком рассказе о крымской войне 1853-1856 годов.

Причины обострения восточного вопроса

Под восточным вопросом историки понимают ряд спорных моментов российско-турецких отношений, которые в любой момент могли привести к конфликту. Главные проблемы восточного вопроса, которые и стали основной для будующей войны, следующие:

• Потеря Крыма и северного Причерноморья Османской империей в конце 18 постоянно стимулировало Турцию начать войну в надежде вернуть территории. Так начались войны 1806-1812 и 1828-1829. Однако в их результате Турция потеряла Бессарабию и часть территории на Кавказе, что еще больше усиливало желание реванша.
• Принадлежность проливов Босфор и Дарданеллы. Россия требовала открыть для черноморского флота эти проливы, в то время как Османская империя (при давлении стран Западной Европы) игнорировала эти требования России.
• Наличие на Балканах, в составе Османской империи, славянских христианских народов, которые боролись за свою независимость. Россия оказывала им поддержку, тем самым вызывая волну возмущения турок по поводу вмешательства России во внутренние дела другого государства.

Дополнительным фактором, который усиливал конфликт, было желание стран Западной Европы (Британии, Франции, а также Австрии) не пустить Россию на Балканы, а также закрыть ей доступ к проливам. Ради этого страны готовы были оказывать Турции поддержку в потенциальной войне с Россией.

Повод к войне и ее начало

Эти проблемные моменты назревали на протяжении конца 1840-х, начала 1850-х. В 1853 году турецкий султан передал Вифлеемский храм Иерусалима (тогда территория Османской империи) в управление католической церкви. Это вызвало волну возмущения высшей православной иерархии. Этим решил воспользоваться Николай 1, используя религиозный конфликт как повод нападения на Турцию. Россия потребовала передать храм православной церкви, а заодно также открыть проливы для черноморского флота. Турция ответила отказом. В июне 1853 года российские войска перешли границу Османской империи и вошли на территорию зависимых от нее Дунайских княжеств.

Николай 1 рассчитывал, что Франция слишком слаба после революции 1848 года, а Британию можно задобрить, передав ей в будущем Кипр и Египет. Однако план не сработал, европейские страны призвали Османскую империи к действию, обещая ей финансовую и военную помощь. В октябре 1853 года Турция объявила войну России. Так началась, если говорить кратко, Крымская война 1853-1856 годоа. В истории Западной Европы эту войну называют Восточной.

Ход войны и основные этапы

Крымская война может быть разделена на 2 этапа по количеству участников событий тех лет. Вот какие это этапы:

1. Октябрь 1853 – апрель 1854. В ходе этих шести месяцев война была между Османской империей и Россией (без прямого вмешательства других государств). Существовало три фронта: Крымский (Черноморский), Дунайский и Кавказский.
2. Апрель 1854 – февраль 1856. В войну вступают британские и французские войска, из-за чего расширяется театр боевых действий, а также происходит перелом в ходе войны. Союзнические войска превосходили российские с технической стороны, что и стало причиной изменений в ходе войны.

Что касается конкретных битв, то можно выделить следующие ключевые сражения: за Синоп, за Одессу, за Дунай, за Кавказ, за Севастополь. Были и другие битвы, но перечисленные выше – самые основные. Рассмотрим их более подробно.

Синопская битва (ноябрь 1853)

Сражение проходило в гавани города Синоп в Крыму. Российский флот под командованием Нахимова полностью разбил турецкий флот Османа-паши. Это сражение было, пожалуй, последним крупных мировым сражением на парусных караблях. Эта победы существенно подняла боевой дух российской армии и вселяла надежду на скорую победу в войне.

Карта Синопоского морского сражения 18 ноября 1853

Бомбардировка Одессы (апрель 1854)

В начале апреля 1854 года Османская империя пустила через свои проливы эскадру франко-британского флота, которая стремительно направилась на российские портовые и судостроительные города: Одессу, Очаков и Николаев.

10 апреля 1854 началась бомбардировка Одессы, главного южного порта Российской империи. После стремительной и интенсивной бомбардировки планировалось высадить десант в районе северного Причерноморья, чем заставить вывести войска с Дунайских княжеств, а также ослабить защиту Крыма. Однако несколько дней обстрела город выстоял. Более того, защитники Одессы смогли нанести точные удары по флоту союзников. План англо-французских войск провалился. Союзники вынуждены были отступить в сторону Крыма и начинать битвы за полуостров.

Бои на Дунае (1853-1856)

Именно с ввода войск России в этот регион и началась Крымская война 1853-1856 годов. После успеха в Синопском сражении, Россию ждал еще один успех: войска полностью перешли на правый берег Дуная, открывалось наступление на Силистрию и далее на Бухарест. Однако вступление в войну Англии и Франции усложнило наступление России. 9 июня 1854 года осада Силистрии была снята, и российские войска вернулись на левый берег Дуная. Кстати, на этом фронте в войну против России также вступила Австрия, которую беспокоило стремительное продвижение империи Романовых в Валахию и Молдавию.

В июле 1854 года возле города Варна (современная Болгария) высадился огромный десант английской и французской армий (по разным данным, от 30 до 50 тысяч). Войска должны были войти на территорию Бессарабии, вытеснив Россию с этого региона. Однако во французском войске вспыхнула эпидемия холеры, а английская общественность требовала от руководства армии первоочередного удара по черноморскому флоту в Крыму.

Бои на Кавказе (1853-1856)

Важная битва прошла в июле 1854 года при селении Кюрюк-Дара (Западная Армения). Объединенные турецко-британские войска потерпели поражение. Наэтом этапе крымская война все еще была успешной для России.

Другая важная битва в этом регионе состоялась в июне-ноябре 1855 года. Российские войска приняли решение атаковать восточную часть Османской империи, крепость Карсу, чтобы союзники часть войск отправили в этот регион, тем самым немного послабив осаду Севастополя. Россия выиграла битву при Карсе, однако это случилось уже после известия о падении Севастополя, поэтому на результат войны эта битва имела слабое значение. Тем более, по результатам «мира», подписанного позже, крепость Карса вернулась Османской империи. Однако как показали мирные переговоры, захват Карса все же сыграл свою роль. Но об этом дальше.

Оборона Севастополя (1854-1855)

Самое героическое и трагическое событие Крымской войны это, безусловно, битва за Севастополь. В сентябре 1855 года франко-английские войска захватили последнюю точку обороны города – Малахов курган. Город пережил 11 месяцев осады, однако в результате был сдан войскам союзников (среди которых появилось и Сардинское королевство). Это поражение стало ключевым и полсужило импульсом для завершения войны. С конца 1855 года начинаются усиленные переговоры, в которых Россия практически не имела сильных аргументов. Было понятно, что война проиграна.

Другие битвы в Крыму (1854-1856)

Кроме осады Севастополя на территории Крыма в 1854-1855 года состоялось еще несколько сражений, которые были направлены на «деблокировку» Севастополя:

1. Сражение на Альме (сентябрь 1854).
2. Сражение под Балаклавой (октябрь 1854).
3. Инкерманское сражение (ноябрь 1854).
4. Попытка освобождения Евпатории (февраль 1855).
5. Сражение на реке Черная (август 1855).

Все эти сражение закончились безуспешными попытками снять осаду Севастополя.

«Далекие» битвы

Основные боевые действия войны проходили возле Крымского полуострова, что и дало название войне. Также битвы были на Кавказе, на территории современной Молдовы, а также на Балканах. Однако не многие знают, что битвы между соперниками происходили и в отдаленных регионах Российской империи. Вот несколько примеров:

1. Петропавловская оборона. Битва, которая проходила на территории полуострова Камчатка между объединенными франко-британскими войсками с одной стороны и российскими с другой. Сражение проходило в августе 1854 года. Эти битва стала следствием победы Британии над Китаем в ходе «опиумных» войн. В результате Британия хотела усилить свое влияние на востоке Азии, вытеснив отсюда Россию. Всего войска союзников предприняли два штурма, оба закончились для них неудачей. Россия выдержала Петропавловскую оборону.
2. Арктическая компания. Операция британского флота по попытке блокады или захвата Архангельска, проводимая в 1854-1855 годах. Основные битвы проходили в акватории Баренцева моря. Также британцы предприняли бомбардировку Соловецкой крепости, а еще грабеж российских торговых судов в Белом и Баренцевом морях.

Результаты и историческое значение войны

В феврале 1855 года умер Николай 1. Задачей нового императора, Александра 2, было прекращение войны, причем с минимальным ущербом для России. В феврале 1856 начал работу Парижский конгресс. Россию на нем представляли Алексей Орлов и Филипп Бруннов. Поскольку ни одна из сторон не видела смысла в продолжении войны, уже 6 марте 1856 был подписан Парижский мирный договор, по результатам которого Крымская война была завершена.

Основные условия Парижского договора 6были следующими:

1. Россия возвращала Турции крепость Карсу, в обмен на Севастополь и другие захваченные города крымского полуострова.
2. России запрещалось иметь черноморский флот. Черное море объявлялось нейтральным.
3. Проливы Босфор и Дарданеллы объявлялись закрытыми для Российской империи.
4. Часть российской Бессарабии передавалась Молдавскому княжеству, Дунай переставал быть пограничной рекой, поэтому судоходство объявлялось свободным.
5. На Алладских островах (архипелаг в Балтийском море) России запрещалось возводить военные и (или) оборонительные укрепления.

Что касается потерь, то число Российских подданных, которые погибли в войне, составляет 47,5 тысяч челвоек. Британия потеряла 2,8 тысяч, Франция – 10,2, Османская империя – более 10 тысяч. Сардинское королевство потеряло 12 тысяч военных. Погибшие со стороны Австрии не известны, возможно, потому что официально она не была в состоянии войны с Россией.

В целом, война показала отсталость России, по сравнению с государствами Европы, особенно в плане экономики (завершение промышленной революции, строительство железных дорог, использование пароходов). После этого поражения начались реформы Александра 2. Кроме того, в России долгое время назревало желание реванша, что и вылилось в очередную войну с Турцией в 1877-1878 годах. Но это уже совсем другая история, а Крымская война 1853-1856 годов была завершена и Россия в ней потерпела поражение.

Романовы. Семейные тайны русских императоров Балязин Вольдемар Николаевич

Крымская война 1853–1856 годов и самоубийство Николая I

Начнем с вопроса, что представляла собой армия России накануне Крымской войны?

Количественно русская регулярная армия, не считая иррегулярных казачьих войск, состояла из двух кавалерийских и девяти пехотных корпусов, в которых числилось 911 тысяч солдат и унтер-офицеров и 28 тысяч офицеров и генералов. Казачьи войска состояли из 250 тысяч рядовых и 3500 офицеров и генералов. Только 15 % офицеров имели специальное военное образование. Ахиллесовой пятой русской армии была ее техническая отсталость, - в то время как в европейских армиях основным видом стрелкового оружия стало нарезное, так называемое штуцерное, в России штуцерных ружей было по 6 штук на роту, а остальные солдаты были вооружены гладкоствольными ружьями начала века.

Артиллерийских орудий всех видов было 2300. И артиллерия тоже успела сильно отстать за долгое царствование Николая I. «Странно и поучительно, - писал генерал П. Х. Граббе, - что в общих мерах покойного государя, обращенных наиболее на военную часть, были упущены две такие важности, каковы введение принятых уже во всех западных армиях усовершенствований в артиллерии и в ружье; в особенности огромный недостаток пороха, что я узнал из уст самого государя и что, впрочем, везде и оказалось. Этому пособить было трудно».

Но особенно скверно обстояло дело со снабжением армии и с медицинским обслуживанием, что приводило к тому, что солдаты постоянно голодали, а смертность была невероятно высокой. Интендантство, медицинский департамент и даже благотворительные организации, призванные опекать больных, старых, сирот, вдов, ветеранов, превратились в прибежище воров и мошенников всех мастей и оттенков. Характерен случай, произошедший как раз в описываемое время.

1 февраля 1853 года Николаю доложили, что директор канцелярии инвалидного фонда Комитета о раненых Политковский похитил более миллиона рублей серебром. Николай был потрясен не столько размером хищения, сколько тем, что кража совершалась много лет подряд, а на балах и кутежах Политковского бывали не только многие министры и генерал-адъютанты, но и сам Л. В. Дубельт - начальник штаба корпуса жандармов.

Председателем же этого Комитета был генерал-адъютант Ушаков, облеченный особенным доверием императора. Когда военный министр князь В. А. Долгоруков ввел Ушакова к Николаю, только что узнавшему о величайшей краже, император протянул похолодевшую от волнения руку Ушакову и сказал: «Возьми мою руку, чувствуешь, как холодна она? Так будет холодно к тебе мое сердце».

Все члены Комитета о раненых были преданы военному суду. Негодование Николая было столь глубоко, а печаль столь безысходна, что «государь занемог от огорчения и воскликнул: „Конечно, Рылеев и его сообщники со мной не сделали бы этого!“

Повальное, безудержное казнокрадство, чудовищная канцелярская рутина, безнадежная техническая отсталость армии и флота - парусного, деревянного - были неотвратимым историческим итогом и следствием общего застоя в развитии всего народного хозяйства страны, ее промышленности, консерватизма социальных отношений, средневековья в сельском хозяйстве. Это наглядно продемонстрировала Первая Всемирная выставка, открывшаяся в Лондоне 1 мая 1851 года.

В ней участвовали 39 стран, в том числе и Россия. Из 800 тысяч экспонатов только 400 были из России. Это равнялось 0,005 %. Россия выставила сырье, продукцию сельского хозяйства, ткани и холодное оружие.

Посетители выставки отметили манную и гречневую каши и были поражены дотоле совершенно неизвестной черной икрой.

Что это значило по сравнению с подлинными чудесами науки, техники и передового производства, демонстрируемыми европейскими странами?

Но царь и его окружение не придавали всему этому большого значения. Описывая красносельские маневры 1852 года „отцу-командиру“ Паскевичу, Николай сообщал: „Чужестранцы (присутствовавшие на маневрах генералы и офицеры иностранных армий. - В. Б. ) просто осовели, они даже остолбенели, - им это здорово понравилось. Смотрами и учениями гвардии я отменно доволен“. Однако довольным можно было быть только показной стороной маневров - внешним блеском, печатаньем шага, громом оркестров; но тем же „чужестранцам“ бросалось в глаза и то, что в 1852 году маневры и парады проводились беспрерывно, превращаясь в откровенную демонстрацию русской военной силы, и что при этом почетными гостями были многочисленные австрийские и прусские офицеры и генералы. Все это настораживало английских и французских дипломатов, не исключавших того, что дело идет к войне, - требовался лишь достаточно убедительный повод для этого. И такой повод, а лучше сказать предлог, появился. Еще в мае 1851 года французский посол в Константинополе маркиз Шарль Лавалетт начал настойчиво добиваться от турецкого правительства признания преимуществ католиков перед православными в священных городах Палестины - Иерусалиме и Вифлееме. Франция поддержала католиков, Россия - православных, а так как Палестина принадлежала Турции, то ключ решения этой проблемы находился в руках султана Абдул-Меджида, который был настроен не в пользу России.

9 января 1853 года Николай принял английского посла сэра Сеймура и откровенно изложил ему план раздела Османской империи. Россия претендовала на Молдавию, Валахию, Сербию и Болгарию, а Англии Николай предложил Египет и Крит. Сама же Турция должна была остаться единой и неделимой, не находясь под властью ни одной из держав. Вслед за тем в феврале 1853 года в Константинополь отправился А. С. Меншиков, потребовавший от султана, чтобы все православные Османской империи были переданы под покровительство царя. Турецкое правительство ультиматум отвергло и попросило Англию и Францию ввести в Дарданеллы свои военные корабли. В ответ русские войска вошли в Молдавию и Валахию, находившиеся под номинальным суверенитетом Турции. 4 октября 1853 года, с согласия и при поддержке Англии и Франции, Абдул-Меджид объявил России войну, которая продолжалась два с половиной года и вошла в историю под именем Восточной, или Крымской, войны, так как важнейшим театром военных действий с сентября 1854 года стали Крым и его главная крепость - Севастополь. Однако, прежде чем войска противника оказались в Крыму, боевые действия развернулись на Дунае и в Закавказье.

23 октября 1853 года русские войска Дунайской армии князя Михаила Дмитриевича Горчакова атаковали у селения Старые Ольтеницы переправившийся через Дунай большой турецкий отряд, но были отбиты - „атака провалилась, потому что она была плохо соображена и во всех отношениях плохо проведена“, - писал впоследствии А. С. Меншиков. А 25 декабря русские потерпели еще одно поражение - у Четати, по мнению офицеров, виной тому был „общий план“ самого Горчакова, хотя и солдаты, и офицеры дрались отчаянно и вели себя безукоризненно. Однако доверие к генералам было уже на первом этапе войны подорвано.

В Закавказье только армянский князь, генерал Бебутов, одержал победу над турками.

Значительно более успешными были действия на море.

18 ноября 1853 года победу над турками одержал вице-адмирал Павел Степанович Нахимов. Он, командуя эскадрой из восьми кораблей, заблокировал турецкий флот из шестнадцати кораблей, стоявший в порту Синоп, и сжег его.

Не желая допустить господства русских на Черном море, 23 декабря англо-французский флот вышел из Босфора и перерезал русские коммуникации между Варной и Одессой. В связи с этим Россия 9 февраля 1854 года объявила войну Англии и Франции. Новый, 1854 год начался удачным наступлением войск Горчакова.

11 марта 45 тысяч солдат и офицеров при 168 орудиях форсировали Дунай и вошли в Северную Добруджу (современная Румыния). Союзники ответили бомбардировкой с моря Одессы, а затем высадили у Варны 70-тысячный десант и блокировали Севастополь эскадрой из ста кораблей, причем более половины из них были паровыми. Русский же флот насчитывал 26 кораблей, 20 из которых были парусными. Однако действия англо-французского флота этим не ограничились: их эскадры двинулись в Балтийское море - к Свеаборгу и Кронштадту, в Северное море - к Архангельску и Соловкам и даже к Петропавловску-на-Камчатке.

К этому времени изменилось и отношение к России Австрии, Пруссии и Швеции, что заставило Николая держать на западных границах России главные силы своей армии. На Дунае из-за вступления Австрии в войну на стороне союзников русские войска оставили Молдавию и Валахию и отошли за Прут.

Благодаря еще одному успеху войск Бебутова, одержанному 24 июля 1854 года под Кюрюк-Дара, турецкая армия отступила в город Карс, расположенный на территории Турции, и, таким образом, Закавказский театр военных действий перестал существовать.

А 2 сентября союзники начали высадку десанта в Крыму. У Евпатории сошло на берег 62 тысячи английских, французских и турецких солдат и офицеров при 134 орудиях, навстречу которым командующий русскими войсками в Крыму А. С. Меншиков двинул 33 тысячи человек при 96 орудиях. 8 сентября противники сошлись на берегу реки Альмы. После исключительно упорного и кровопролитного сражения русские отступили к Бахчисараю, оставив без прикрытия Севастополь, чем сейчас же воспользовались союзники и осадили город с юга. 13 сентября 1854 года началась героическая 349-дневная оборона Севастополя, длившаяся до 28 августа 1855 года и считающаяся одной из наиболее славных страниц в истории русской армии и флота.

…Николай I с самого начала войны пытался руководить ходом событий на всех ее фронтах, а когда началась осада Севастополя, он ежедневно посылал Меншикову одно-два письма, в которых вникал во все мелочи кампании, проявляя детальное знание и людей, и обстановки. Николай давал советы, как следует строить укрепления вокруг Севастополя, чем отвечать на бомбардировки города, каким образом отбивать штурмы. И время шло, а Севастополь стоял нерушимо, хотя все новые и новые дивизии союзников высаживались в Крыму. Из России туда тоже непрерывным потоком шли войска. Но Николай предчувствовал бесплодность своих усилий и метался, не зная, что предпринять.

Зимой 1854 года император вместе с больной Александрой Федоровной на время переехали в Гатчину, где, не желая никого видеть, долгие часы проводили наедине. Тоска Николая усугублялась и тем, что снова, в который уж раз, императрица тяжело заболела, и врачи даже опасались за ее жизнь. А. Ф. Тютчева, бывшая вместе с царской четой в Гатчине, записала в дневнике 24 ноября: „Со времени болезни императрицы, при мысли о возможности ее смерти, несчастный император совершенно утратил бодрость духа. Он не спит и не ест. Он проводит ночи в комнате императрицы, и так как больную волнует мысль, что он тут и не отдыхает, он остается за ширмами, окружающими кровать, и ходит в одних носках, чтобы его шаги не были слышны. Нельзя не быть глубоко тронутым при виде такой чисто человеческой нежности в этой душе, столь надменной по внешности. Господь да сжалится над ним и да сохранит ему самое дорогое для него существо в ту минуту, когда у него уже все отнято“. Очевидность того, что у Николая „уже все отнято“ бросалась в глаза обитателям Гатчины. В тот же день Тютчева записала: „Гатчинский дворец мрачен и безмолвен. У всех вид удрученный, еле-еле смеют друг с другом разговаривать. Вид государя пронизывает сердца. За последнее время он с каждым днем становится все более и более удручен, лицо озабочено, взгляд тусклый. Его красивая и величественная фигура сгорбилась, как бы под бременем забот, тяготеющих над ним. Это дуб, сраженный вихрем, дуб, который никогда не умел гнуться и сумеет только погибнуть среди бури“.

Перспективу „погибнуть среди бури“ Николай оставлял не только для себя. Он, несомненно, сильно любивший своих сыновей, послал двоих младших - Николая и Михаила - в действующую армию, чтобы воодушевить солдат и показать России, что он любит свою страну больше родных сыновей. К этому времени Николаю было 23 года, а Михаилу - 21. Их военное образование, как, впрочем, и общее, было закончено.

В 1850 году 19-летний, Николай Николаевич был уже шефом двух полков, полковником и флигель-адъютантом. С разницей в один-два года повторял служебные успехи старшего брата и Михаил. Оба они в 1850 году совершили путешествие по России, а в 1852 - по Европе. В этом же году Николай Николаевич стал генерал-майором и членом Государственного Совета, правда с весьма существенной оговоркой: отец-император обязал его, присутствуя в Совете, в решении дел никакого участия не принимать.

Но в делах военных оба Великих князя принимали активное практическое участие с детства. Особенно успешно шли дела у старшего, искренне любившего и хорошо знавшего инженерное дело. С началом войны оба брата деятельно трудились в окрестностях Петербурга, ибо с моря и столице, и Кронштадту угрожала реальная опасность.

Боевое крещение Николай и Михаил получили в Севастополе, куда прибыли 23 октября 1854 года. Они вели себя образцово - не кланялись пулям и не отсиживались в штабах. Они бы оставались в Севастополе и дальше, но из-за тяжелой болезни матери по приказу Николая выехали в Петербург. 11 декабря братья прибыли в Гатчину. Всем, кто их видел за два месяца перед тем, когда они выезжали в действующую армию, Великие князья показались повзрослевшими и посерьезневшими. Они чистосердечно рассказывали отцу и матери о своих впечатлениях и очень приободрили императрицу. Несмотря на радость встречи, Александра Федоровна была недовольна, что они уехали из армии и почти сразу же сказала: „Очень радостно увидеться, это даст нам силы для новой разлуки“. Императрица победила в ней мать.

И разлука наступила вскоре же: Великие князья, не дождавшись Нового года, выехали обратно в Севастополь. С ними вместе был отправлен и флигель-адъютант полковник Волков с личным письмом Николая, в котором император требовал взять Евпаторию, куда, как он опасался, может высадиться сильный вражеский десант и армия Меншикова окажется отрезанной от континентальной части империи.

Меншиков поручил взятие Евпатории 19-тысячному отряду генерала С. А. Хрулева. Нападение на город было произведено 5 февраля 1855 года в 6 часов утра, а в 10 часов утра все русские орудия были подтянуты к Евпатории на 150 саженей и открыли огонь картечью, начав подготовку к штурму. Штурм вскоре начался, но был отбит, и Хрулев, узнав к этому времени, что гарнизон Евпатории состоит из 40 тысяч человек, приказал отступать, чтобы не терять напрасно людей.

Известие о неудаче под Евпаторией пришло в Петербург 12 февраля. Николай принял депешу от Меншикова, лежа в постели. Точнее, на походной кровати, застланной тощим старым матрацем, укрытый поношенной шинелью с красной генеральской подкладкой, залатанной в нескольких местах.

За неделю до этого Николай заболел, как считали врачи, легкой формой гриппа и, по их совету, до 9 февраля не выходил из Зимнего дворца - морозы в эти дни превышали 20 градусов.

А меж тем из-под Севастополя шли известия одно хуже другого, из-за чего император сильно нервничал и пребывал в постоянном унынии. Придворные понимали, что близящееся военное поражение заставит Николая сесть за стол переговоров в качестве побежденного, чего он не сможет перенести. Николай стал раздражительным, несдержанным, склонным к необдуманным решениям. И одним из таких совершенно неожиданных решений стало странное желание больного императора выехать утром 9 февраля на смотр маршевых батальонов. Причем Николай приказал подать себе не теплую шинель, а легкий плащ и, как обычно, открытые сани.

Доктор Ф. Я. Каррель сказал императору: „Ваше Величество, в вашей армии нет ни одного медика, который позволил бы солдату выписаться из госпиталя в таком положении, в каком вы находитесь, и при таком морозе в 23 градуса“. Наследник и слуги стали просить Николая хотя бы одеться потеплее, но он сел в сани и умчался в манеж, где было так же холодно, как и на улице. Николай пробыл там несколько часов, а потом долго еще ездил по городу и приехал домой совершенно больной и с высокой температурой, которая держалась всю ночь. И тем не менее, на следующее утро он снова выехал в манеж инспектировать маршевые батальоны, хотя мороз стал еще сильнее, а кроме того, поднялся пронизывающий ветер. Вернулся Николай совершенно больным и тотчас же свалился в постель. И все же могучий организм победил. 12 февраля он, несмотря на температуру, уже принимал с докладами и среди прочих сообщений узнал о том, что накануне в Инженерном замке, в Макетном зале, где стояли макеты всех крепостей России, - в том числе и макет Севастополя, - видели двух иностранцев, попавших туда неизвестно каким образом и свободно срисовывавших план города и крепости.

Макетный зал считался совершенно секретным, и ключ от него находился у коменданта Инженерного училища, старого заслуженного генерала А. И. Фельдмана, причем ему категорически было запрещено пускать в зал кого-либо из посторонних. Ко всему прочему, один из офицеров, бывших в зале, не задержал иностранцев, а просто предложил им уйти из училища, что те немедленно и исполнили.

Николай, узнав об этом, пришел в страшную ярость и помчался в Инженерный замок. Едва переступив порог, он стал кричать, и, когда прибежал испуганный Фельдман, то слова „безмозглая скотина“ и „старый идиот“ были самыми пристойными, какие он услышал от царя. Все это император высказал при офицерах и юнкерах и выскочил за порог, не попрощавшись, как и вошел, не поздоровавшись. Военные инженеры много раз встречались с Николаем, видели его в разных ситуациях, но столь разъяренным - никогда.

Совершенно расстроенный, император вернулся в Зимний дворец, где его ожидало еще одно, более подробное сообщение из Крыма о неудаче, постигшей Хрулева под Евпаторией. Первым побуждением Николая было снять с поста командующего Меншикова, которого он считал главным виновником случившегося, и назначить на его место М. Д. Горчакова с сохранением за ним и прежней должности главнокомандующего. Однако в этот день он сдержался.

Известие о падении Евпатории буквально подкосило Николая. Он бродил по залам Зимнего дворца, горестно восклицая: „Бедные мои солдаты! Сколько жизней принесено в жертву даром!“

Картины осажденного Севастополя, к бастионам которого подходили все новые и новые силы союзников, постоянно стояли перед глазами Николая. Именно 12 февраля, когда он узнал о поражении под Евпаторией, император впервые не принял министров, пришедших к нему с докладами, и за весь день не прикоснулся к пище. В ночь на 13-е он то бродил по залам дворца, то молился, но ни на минуту не сомкнул глаз. С этого времени Николай перестал спать, никого не желал видеть и порой глухо рыдал, стараясь заглушить звуки плача. Он понимал, что гибнет дело всей его жизни, но не мог ничего сделать.

Впоследствии, анализируя главную причину крушения николаевского режима, академик В. О. Ключевский писал: „Николай поставил себе задачей ничего не переменять, не вводить ничего нового в основаниях, а только поддерживать существующий порядок, восполнять пробелы, чинить обнаружившиеся ветхости с помощью практического законодательства и все это делать без всякого участия общества, даже с подавлением общественной самостоятельности“.

Вечером 14 февраля 1855 года прибыл очередной курьер из Севастополя с депешей от Меншикова, в которой подробно излагалась история неудачи под Севастополем, а на следующий день Меншиков был отставлен. Побудительным толчком к отставке Меншикова послужило письмо Николая Николаевича, в котором он просил у отца-императора заменить Меншикова Горчаковым. Это письмо пришло не просто от сына к отцу, но от генерала, который с 20 января 1855 года отвечал за инженерное обеспечение и оборону большого участка северной стороны Севастополя, от генерала, о котором давали превосходные отзывы люди, в искренность и честность которых царь еще верил.

Отставка Меншикова была последней акцией Николая. После 15 февраля болезнь хотя и не отступала от Николая, но и не усиливалась. Во всяком случае, лейб-медик М. Мандт 17 февраля считал состояние больного удовлетворительным. Возле императора неотступно находился другой его врач, Каррель. В три часа ночи на 18 февраля Николай вдруг попросил Карреля оставить его и позвать Мандта.

Впоследствии Мандт, уехав из Петербурга в Германию, рассказывал то, что с его слов знали очень немногие, самые близкие его друзья, оставшиеся в России. Он говорил, что, придя к Николаю, застал императора в состоянии безысходной депрессии, и больной, подозвав его к себе, сказал:

Был ты мне всегда предан, и потому хочу говорить с тобой доверительно - исход войны раскрыл ошибочность всей моей внешней политики, но я не имею ни сил, ни желания измениться и пойти иной дорогой: это противоречило бы моим убеждениям. Пусть мой сын после моей смерти совершит этот поворот. Ему это сделать будет легче, столковавшись с неприятелем.

Ваше величество, - возразил царю Мандт, - Всевышний дал вам крепкое здоровье, и у вас есть силы и время, чтобы поправить дело.

Нет, исправить дела к лучшему я не в состоянии и должен сойти со сцены. С тем и вызвал тебя, чтоб попросить помочь мне. Дай мне яд, который позволил бы расстаться с жизнью без лишних страданий, достаточно быстро, но не внезапно, чтобы не вызвать кривотолков.

Мандт отказывался сделать это, но Николай все же настоял на своем и заставил врача дать ему медленно действующий яд. Выпив смертельное снадобье, Николай позвал к себе цесаревича и долго беседовал с ним, наставляя Александра на царствование.

Александр вышел от умирающего отца весь в слезах, но никогда никому не передавал своего последнего разговора с Николаем.

Предсмертное распоряжение Николая было вполне в его духе - он приказал одеть себя в мундир и привести к нему своего старшего внука - старшего сына цесаревича Николая Александровича. Испуганный двенадцатилетний мальчик опустился на колени перед кроватью грозного деда, чтобы выслушать краткую сентенцию из двух слов: „Учись умирать!“ Последнее напутствие внуку оказалось пророческим: Великий князь Николай Александрович не достиг уготованного ему трона - он умер в 1865 году, не дожив до двадцати двух лет.

Цесаревич, призванный к постели умирающего отца, записал ход событий следующим образом: „Мандт (пришел) за мной. Государь спросил Бажанова (священника, духовного отца императрицы. - В. Б. ). Причастился при нас всех. Голова совсем свежая. Удушье. Сильные мучения. Прощается со всеми - с детьми, с прочими. Я на коленях, держу руку. Жал ее. К концу чувствуется холод. В четверть первого все кончено. Последние ужасные мучения“. Незадолго перед концом к императору вернулась речь, которая, казалось, совершенно покинула его, и одна из его последних фраз, обращенных к наследнику, была: „Держи все - держи все“. Эти слова сопровождались энергичным жестом руки, обозначавшим, что держать нужно крепко», - рассказывала жена цесаревича Мария Александровна, тоже присутствовавшая при кончине императора.

…После того как Николай I умер, была распространена официальная версия, что причиной смерти явилась пневмония, развившаяся как осложнение после гриппа. Однако тут же, как всегда, появилась и другая версия: якобы император был отравлен Мандтом по категорическому настоянию самого Николая.

Эта версия получила серьезное подтверждение от современников, которые могут считаться добросовестными и хорошо информированными людьми, но в исторической литературе распространения не получила, хотя является совершеннейшей правдой.