Мы помним. Шесть удивительных историй, рассказанных ветеранами и их родными

Михаил Яковлевич Булошников, 95 лет

— Я родился в Москве, в 21 год ушёл на фронт. 900 дней в блокадном Ленинграде. Прошло всего два с половиной месяца после начала войны, а фашистские войска вступили на территорию Ленинградской области. Немцы не столько наступали, сколько просто сжали мёртвой хваткой Ленинград, брали его измором. Фашистские руководители считали, что город падёт к их ногам перезревшим плодом: запасов в Ленинграде на три года блокады не было предусмотрено, ничего не хватало. Перед войной в городе жило около 4 млн горожан, многие эвакуировались, но многие не успели.

Наша задача была — прорывать блокаду. Наиболее уязвимым местом, где стоило это делать, был так называемый Невский плацдарм, или Невский пятачок. Это короткий отрезок земли на вражеской стороне, левый берег Невы. Мы делали переправу на этот берег. Только как подобраться к кромке воды? Пройти нужно было всего 17 км, но по торфяному грунту. Настоящее болото. Стоило воткнуть сапёрную лопатку, чтобы сделать окоп, как на этом месте появлялась вода. Тяжёлая техника не могла тут двигаться. А переправлять надо было на железных лодках — понтонах. Весят они по полторы тонны. Их грузили на машины и кое-как ехали по бездорожью к самому урезу воды, пытаясь соблюдать маскировочную тишину, хотя на самом деле, когда машина двигалась, — это было как бой в набат.

Делали мы это только ночью. В светлое время по понтонам били прицельно. Но и ночью это была просто страшная картина. На той стороне немцы запускали осветительные ракеты. Они падали медленно, такой мертвящий свет. Вода кипела от осколков мин и снарядов. Туда отвозили людей, обратно — ни раненых, ни убитых не отдавали. Вот что такое переправа.

Самая дорогая мне награда — это медаль «За боевые заслуги». Я получил её в начале 1942 года — моя первая медаль, дали с формулировкой «за мужество, проявленное при защите государственных границ». Об этом писали во фронтовой газете, я на радостях послал вырезку родителям. Позже был награждён медалью «За оборону Ленинграда».

Орден Красной Звезды я получал перед строем в том же 1942 году. Иногда его давали за выполнение очень трудного задания, иногда — за проявленную стойкость находящихся под обстрелом. Дело в том, что большая часть наград — это так называемые юбилейные медали. Сорокалетие, пятидесятилетие... их штамповали всем участникам войны. Недавно мне прислали такие — «За прорыв блокады Ленинграда» и «За снятие блокады».

Отдельно вручали за каждую взятую столицу. После Ленинграда мы зашли в Таллин, а оттуда через Белоруссию и Украину — на территорию Румынии. Затем была Венгрия, Будапешт. Нас боялись, думали, что русские солдаты грабят и убивают.

Когда мы зашли в Пешт, что по восточную сторону реки Дунай, мы жили в домах у гражданских. Там была женщина, она плакала. Свою 16-летнюю дочь Шарлотту она отправила к дяде в Буду, на другой берег. Ведь знала, что русские зайдут сначала в Пешт. «Теперь я слышу: в Буде голод, режут павших коней», — говорила она.

Мосты были взорваны, нам предстояло форсировать Дунай, и я предложил найти эту девочку и вернуть матери. И я нашёл. У этого мужчины на сохранении было ещё шестеро детей, кормить их было уже нечем. Девчонка выходит худая, зелёная вся, с рюкзаком за плечами и очень боязливая. Солдаты смеялись надо мной, говорили, что везу скелет. Всю дорогу она молилась, говорила: «Боже мой, Боже мой». Они кричали от радости, когда встретились. А мне надо было уехать, я посигналил — и всё.

Честно говоря, награды меня мало интересовали. Мне нравилось служить, я был молод и немножко авантюрного плана человек. Мне нравился риск. С удовольствием ходил в разведку, если посылали. Нас всех куда больше воодушевляло то, что мы находимся на самом острие этой борьбы.

Валентин Сергеевич Бармин, 90 лет

— Я был самым младшим в своей роте. 18 лет мне исполнилось 14 января 1945 года — ровно в тот день, когда все войска Белорусского фронта пошли в наступление. Помню, как взвыли «катюши». Мы тогда все жили в землянках: выкапывали большую яму, клали дерево, потом засыпали землёй. Часто там внизу была вода, прямо под твоими нарами. Но это ещё ничего.

Мой капитан взял надо мной шефство, вёл себя по-отечески. Он говорил мне: «Валька, война — это очень тяжёлая штука. На войне убивают, мы все обречены. Или калечат, или попадают в плен. Но лучше умереть, чем попасть в плен. И ты должен знать, что, если ты боишься смерти и побежишь от неё, — она тебя настигнет. Поэтому смерти надо смотреть в глаза, и, может быть, она от тебя отвернётся».

Я эту формулу хорошо запомнил, и она меня спасла. Мы зашли в Восточную Пруссию, там в основном только города и бюргерские имения, крупных сельских пунктов нет. Гражданское население из Восточной Пруссии было всё эвакуировано в Центральную Германию. А эти имения были уже заранее приготовлены к обороне. Они из камня или кирпича, а в цоколе — амбразура, и сидят немецкие солдаты. Там мы наткнулись на мощную оборону, слишком много было раненых и убитых. Извозчика далеко отбросило, оторвало часть ступни. Был ранен командир. И я метался между ними, делал перевязки, выпал из реальности на время. А когда очнулся — смотрю, никого нет, все ушли вперёд и вправо. А на меня движется немецкая цепь из 12—15 человек. Между нами 50 метров. Я думал, что точно умру. Но должен унести с собой кого-то. Это тоже важно — не зря погибнуть.

Там был камень, я спрятался за ним. Маленьким всегда был. В автомате 32 патрона, за спиной две гранаты. Я всегда отлично стрелял, после окончания школы в военном лагере выбивал из мелкокалиберной винтовки 29 из 30. И я решил стрелять одиночными выстрелами, перезарядить бы всё равно не успел. Они начали падать, всё затихло. А затем я услышал шелест кустов. Ещё двое там были, пробирались ко мне. Тут я дал очередь и потерял сознание. Меня нашли наши бойцы, пытались поговорить. А меня трясет всего, я не верю, что живой, сказать ничего не могу. В ногу попали, полный сапог крови, но я и этого не чувствую. «Геройский парень», — сказали. За это мне потом была награда — Орден Великой Отечественной войны первой степени. Его давали только тем, кто был контужен или ранен в бою.

Но тогда я о другом думал. Тогда я думал, что не смерть самое страшное, а то, что меня не найдут, что вдруг подумают, что я специально отстал, что я дезертир. Убить могут каждого, но солдат-трус или дезертир — это могло стать приговором для родственников. У меня мама была и две сестрёнки. Отец тоже воевал и погиб под Ленинградом, когда прорывал блокаду. Похоронка пришла в январе 1942 года.

Мы брали Кёнигсберг, я был там всего день. Помню ров, заполненный водой, укрепления, башни и очень разрушенный город. Это было за месяц до окончания войны. А затем была встреча с американцами на Эльбе. Мы все в драных сапогах, немытые, руководство решило нас не показывать. Только очень хорошо накормило тушёнкой. Для нас это был деликатес, её американцы по ленд-лизу отправляли. Как потом оказалось, сами они её не ели. Вместо нас туда пошли только что присланные, чистенькие, при параде. Завидно было, но что поделаешь.

После Эльбы из Берлина мы возвращались домой пешком. Мы шли 2340 км обратного пути, всё лето 1945 года. У немцев деревья высажены к дорогам очень близко, когда идешь — как в зелёном тоннеле. А было лето, всё цвело. И мы шли сквозь этот тоннель победителями. Некоторым уже не к кому было возвращаться, и, произнося торжественную речь, после слов: «Товарищи, война окончена, мы победили», они начинали плакать. А я продолжал вырывать окопчик, в нём спал и каждое утро всё это лето просыпался в растерянности, с мыслью: «Где я? Может быть, в плену?»

Материал подготовлен специально для Russia Beyond The Headlines — проекта, который рассказывает иностранцам о России. Оригинал текста опубликован .

май 2016 года

Поздравляем всех с Днём Победы!

Просим ваших молитв обо всех Победы ради потрудившихся вождях и воинах наших, на поле брани жизнь свою положивших, от ран и глада скончавшихся, в пленении и горьких работах невинно умученных и убиенных.

В начале мая активные православные снежинцы – наши добровольцы, поздравили с 71-летием Великой Победы и днем памяти святого Георгия Победоносца ветеранов и детей войны. «Дети войны» – это те, кто в те страшные годы были детьми и чьи отцы, возможно, и матери, не вернулись с полей сражений.

Радостно, что в этом году нам удалось посетить еще больше этих замечательных людей. Кто-то ходил уже второй, третий год, а для кого-то это был первый подобный опыт.

Было очень интересно пообщаться с детьми войны и ветеранами, послушать их рассказы о том, как они жили во время войны, что ели, что пили, видно, как эти люди переживают за то время. Дети войны со слезами на глазах рассказывали о том времени… Нашей миссией было донести до них то, что их никто не забудет, мы сохраним память навечно!

Великая Отечественная война – одно из самых ужасных испытаний, выпавших на долю русского народа. Ее тяжести и кровопролитие оставили огромный отпечаток в сознании людей и имели тяжелые последствия для жизни целого поколения. «Дети» и «война» – два несовместимых понятия. Война ломает и калечит судьбы детей. Но дети жили и работали рядом со взрослыми, своим посильным трудом старались приблизить победу… Война унесла миллионы жизней, погубила миллионы талантов, разрушила миллионы человеческих судеб. В нынешнее время многие люди, в частности, молодежь мало знают об истории своей страны, а ведь свидетелей событий Великой Отечественной войны с каждым годом становится все меньше и меньше, и, если сейчас не записать их воспоминания, то они просто исчезнут вместе с людьми, не оставив заслуженного следа в истории… Не зная прошлого, невозможно осмыслить и понять настоящее.

Вот некоторые истории, записанные нашими добровольцами.

Пискарёва Любовь Сергеевна

Пискарёва Любовь Сергеевна рассказала нам, что её деда – Балуева Сергея Павловича призвали на фронт 28.02.1941 г. из села Быньги Невьянского района Свердловской обл. Он был рядовым, воевал под Смоленской обл. Когда её маме было 5 месяцев, он кричал бабушке: «Лиза, береги Любку (маму), Любку береги!» «В одной руке он держал мою мать, а в другой ладонью вытирал слёзы, которые бежали у него без остановки. Бабушка говорила, что он чувствовал, что больше увидеться им не суждено». Сергей Павлович погиб в сентябре 1943 г. в селе Стригино Смоленской обл., похоронен в братской могиле.

Иванова Лидия Александровна рассказала о своих отце и матери. В мае 1941 г. отца призвали в ряды Советской Армии и он служил в г. Мурманске. Но 22 июня 1941 г. началась Великая Отечественная война. Германия нарушила условия договора о ненападении и вероломно напала на нашу Родину. Отца вместе с другими солдатами этой воинской части подняли по тревоге и отправили на фронт. Воевал Александр Степанович на Карельском фронте. 6 июля 1941 г. он уже участвовал в первом бою.

Иванова Лидия Александровна

Из писем видно, как тяжело приходилось нашим солдатам во время войны. Воинская часть отца находилась в тяжелых климатических условиях. Кругом сопки, жили все время в окопах, не раздевались по нескольку месяцев. От нехватки продуктов потерял несколько зубов, т.к. переболел цингой. В письме есть такие слова: «пишу письмо, а над головой свистят пули, а я выбрал минутку, чтобы сообщить о себе».

Долгое время Лидия Александровна не знала, где воюет отец, жив ли он, а он также ничего не знал о своей семье. Из газет Александр Степанович узнал, что Смоленская область, где жила его семья была оккупирована немцами, поэтому письма не доходили. Связь с семьей у него восстановилась только в 1943 г.

В феврале 1945 г. отец написал, что находится в Польше, что пришлось пережить много трудностей, очень надеялся, что они скоро перешагнут границу с Германией. Но, видимо, это было не суждено. 23 марта 1945 г. гвардии старший сержант Николаев Александр Степанович погиб верный присяге, проявив героизм и мужество. Позднее, Лидия Александровна и ее мама узнали, что в своем последнем бою он под обстрелами восстановил 15 метров телефонной линии, застрелив при этом 5 немцев. Он не дожил до Великой победы всего 1,5 месяца.

Александр Степанович награжден медалью « За отвагу». Мать все это время была труженицей тыла.

Дубовкина Валентина Васильевна

На всю жизнь отложился в памяти Дубовкиной Валентины Васильевны (хотя тогда ей было всего 3 года) тот момент, когда её маме принесли похоронку на её отца. «Мама тогда была охвачена горем от потери любимого мужа».

Военная и послевоенная жизнь была трудной, приходилось очень много работать и даже просить милостыню. Да и всю свою жизнь эта милая маленькая женщина была труженицей, и сейчас в свои 76 лет она выращивает в своём саду овощи, фрукты, цветы, радует своих внуков и правнука домашней выпечкой. Она молодец, не смотря на нелёгкую жизнь, потери, осталась очень жизнерадостной, полной оптимизма и надежды в светлое будущее!

У нашего добровольца Людмилы сложилось очень теплое впечатление. «Меня ждали, приготовили угощение к чаю. Мы мило пообщались».

Кожевникова Валентина Григорьевна родилась в Смоленской области, в семье было трое детей, она и еще две сестры. В 15 лет уже пошла на работу. В 1943 г. семья Валентины Григорьевны получила последнее письмо от отца, в котором было написано: «Выходим в бой», а через месяц пришла похоронка. Отца подорвало на мине.

Кожевникова Валентина Григорьевна

Лобажевич Валентина Васильевна

Лобажевич Валентине Васильевне во время войны была ребенком. По словам добровольца Юлии: «Это удивительный человек! Хоть наша встреча была недолгой, однако, очень емкой. Мы узнали, что когда её отца призвали на фронт, их у матери было пятеро! Как мужественно они переносили трудности военной и послевоенной жизни. Удивило и порадовало, что у человека такое доброе и открытое сердце! Мне казалось, что это она приходила к нам в гости, при этом одарила нас разными подарками! Дай Бог ей и её близким здоровья!»

Доброволец Анна с дочкой Вероникой: «Мы посетили Иванушкину Светлану Александровну и Каменева Ивана Алексеевича . Было приятно видеть их счастливые глаза, полные благодарности!»

Замечательный человек – Доманина Муза Александровна , в прошлом голу ей исполнилось 90 лет. Муза Александровна продолжает писать стихи о своих родных и близких, об уральской природе, о православных и светских праздниках. Ее произведения разнообразны, как и вся жизнь Музы Александровны: в них есть тепло и доброта, тревоги и печали, вера и патриотизм, романтика и юмор, … Выросла Муза Александровна в многодетной семье в к. Касли. Жизнь была и голодной и трудной. С самых первых дней 15-летней Музе вместе другими юношами и девушками пришлось встречать с поезда и доставлять раненых до госпиталя. В любую погоду, зимой на лошадях и летом на лодках перевозили их через озеро Сунгуль. В феврале 1942 г. семья получила извещение о гибели отца. Строки, написанные в 2011 г.:

Хлебнули горя мы не мало,
И голода хватило всем до слез.
Водичка с солью – заменяли сало,
Уж не до сладких было грез.

Мы всё перенесли, мы всё перетерпели,
И рваные платки нам были не в укор.
Мы – дети войны, мира, труда,
Отцов мы не забыли до сих пор!

Не смотря на то, что сейчас Муза Александровна по состоянию здоровья уже не выходит из дома, она – не отчаивается! И каждый раз встреча с ней оставляет в душе светлые и трогательные воспоминания.

Среди наших дорогих ветеранов и детей войны есть не мало тех, чья жизнь ограничена «четырьмя стенами», но удивительно – сколько в них жизнелюбия и оптимизма, стремления узнавать что-то новое, быть полезными своим родным, они читают книги, пишут мемуары, выполняют посильную работу по дому. Остальных же дома застать оказывается очень сложно: они ездят в сады, помогают воспитывать внуков и правнуков, принимают активное участие в жизни города, … И, конечно же, на параде Победы они идут во главе колонны Бессмертного полка, неся портреты своих невернувшихся отцов…

Накануне Дня Победы в Снежинской газете «Метро» опубликовали заметку Балашовой Зои Дмитриевны . В ней Зоя Дмитриевна рассказывает о своей судьбе, как в те военные годы их отец «пропал без вести», а мама одна воспитала четырех дочерей. От имени организации «Память сердца», созданной в нашем городе «детьми войны», Зоя Дмитриевна обращается к молодому поколению: «Друзья, будьте достойны тех, кто погиб защищая нашу Родину. Будьте внимательны к старшему поколению, к родителям, не забывайте их, помогайте им, не жалейте для них тепла своего сердца. Они так нуждаются в этом! ».

Неслучайные даты:

• 22 июня 1941 г. Русская Православная Церковь отмечала день всех святых, в земле Российской просиявших;
• 6 декабря 1941 г. в день памяти Александра Невского наши войска начали успешное контрнаступление и отбросили немцев от Москвы;
• 12 июля 1943 г. в день апостолов Петра и Павла начались бои под Прохоровкой на Курской дуге;
• на празднование Казанской иконы Божией Матери 4 ноября 1943 г. советскими войсками был взят Киев;
• Пасха 1945 г. совпала с днем памяти великомученика Георгия Победоносца, отмечаемым Церковью 6 мая. 9 мая – на Светлой седмице – к возгласам «Христос Воскресе!» добавился долгожданный «С днем победы!»;
• Парад Победы на Красной площади был назначен на 24 июня – День Святой Троицы.

Люди разных поколений должны помнить, что наши деды и прадеды ценой своих жизней отстояли нашу свободу.

Мы знаем, мы помним! Гордимся безмерно.
Ваш подвиг забыть невозможно в веках.
Спасибо большое за силу и веру,
За нашу свободу на ваших плечах.

За чистое небо, родные просторы,
За радость и гордость в сердцах и душе.
Живите вы долго, пусть Бог даст здоровья.
Пусть память живет о победной весне.

С Праздником вас, дорогие друзья! С Великой Победой!

Надеемся, что это добрая традиция из года в год будет привлекать больше добровольцев, особенно юношей и девушек, молодых родителей с детьми. Ведь дети нашего времени – наше будущее!

Кристина Клищенко

«Мы гордимся своим отцом» - публикация, посвященная 71 годовщине со Дня Победы в Великой Отечественной войне.

Мы гордимся своим отцом.

На других страницах военного билета и их фрагментах:

«Призывной комиссией при Пролетарском районном военном комиссариате г. Москвы» признан «годен к строевой службе», «призван на действительную военную службу и направлен в часть 22 июля 1941 года»;

«1134 стр. полк», «разведчик»;

«20 мая 1955 г. на основании срока со сверхсрочной службы уволен (демобилизован) в запас и направлен в Пролетарский РВК г. Москвы».


Копии трех удостоверений, одно из которых получено в советский период, а два других в нынешнее время, свидетельствующие о том, что Гицевич Лев Александрович «является инвалидом второй группы и имеет право на льготы и преимущества установленные действующим законодательством Российской Федерации для инвалидов Отечественной войны»:






Кстати, ветеран ВОВ Гицевич лично отреставрировал несколько сохранившихся старинных надгробий у Храма Всех Святых на Соколе. Более того, большинство Православных Крестов и символических надгробных плит героям и жертвам Первой мировой и Гражданской войн, включая плиту «Казакам», также воздвигнуты при личном участии Льва Гицевича:

Русский богатырь, косая сажень — так говорили сослуживцы о лейтенанте Владимире Рубинском. Казалось, ему всё было по плечу. Безрассудный, он лез на рожон: не боялся ни смерти, ни командира. Он смог бежать из плена, когда напротив него с автоматами наперевес сидели в кузове грузового борта несколько конвоиров, и даже в одиночку взял в плен... немецкий танк!

Дело было так: пока противники собирали трофеи, Рубинский просто угнал машину у них из-под носа, перепугав весь свой расчёт, когда показался на горизонте в танке с крестами.

И не только в боях — и в штабе он был «с голой шашкой наперевес»: не боялся ни смерти, ни командира. Когда готовилось представление Рубинского к звезде Героя за форсирование Днепра, он едва не лишился всех уже имеющихся наград за свои слова: «Почему солдаты голодные, вшивые?» — бесстрашно требовал ответа у начальства. Пылкая кровь, «лез куда не надо, всюду лез»... И был жив.

Своё везение Владимир объяснял тем, что его никто не ждал. «Ни дети мои, ни любимая, потому я и не боялся, — пытается сейчас понять то военное безрассудство ветеран. — Сам подзадоривал своих мальчишек, посылая в бой: «Смерти нет, ребята!» Самообладание и надежда у них от этих слов прибывали. Я не думал, вернусь сам или нет, просто и мысли не мог допустить, что кто-то будет топтать мою землю. Самым страшным на войне для меня была не смерть — самым страшным было не выполнить приказ».

Он, себя не берёгший, выжил. Выжил, когда четырежды ранило. Разломило череп. Выжил, когда переплывал Днепр и видел, как тонули наши орудия, сотни однополчан. Он выплыл, а когда снял на другом берегу каску, обнаружил в ней пряди вмиг облетевших рыжих волос... И свою звезду Героя всё-таки получил.

По мотивам одного из его подвигов написали сценарий и сняли фильм «Смерти нет, ребята!», в котором лейтенанта Рубинского сыграл Евгений Жариков.

Василий Корнеев: мечтал о танцах, попал на войну

Василий Корнеев попал на фронт сразу после окончания хореографического училища.

Васе было 10 лет, когда он начал заниматься в хореографическом училище Большого театра. И с тех пор уже не представлял себя без балета. Даже в самые тяжёлые дни юные танцовщики не прекращали занятий. А после них он возвращался в родное Лефортово и со сверстниками тушил бомбы-зажигалки.

В 1942 г. окончил училище и тут же получил повестку из военкомата. Так он сменил балетные туфли на солдатские сапоги. Но всю войну солдат Корнеев проносил балетную обувь в своём вещмешке.

Однако первое большое в его жизни выступление произошло по случаю Победы — в мае 1945 г. в Берлине. Тогда решили организовать концерт для союзников. Искали таланты. А у Корнеева в вещмешке — балетные туфли. Он решил показать танец из балета «Красный мак», который танцевал на выпускном экзамене в училище. Ему дали троих автоматчиков для охраны, и они отправились в оперный театр. Нашли в костюмерной красную шёлковую рубаху, трико. Почти три года не танцевал, а условия подготовки военные: всего пара репетиций — и на сцену.

Но Корнеев навыки не растерял. И станцевал так задорно, что даже сам маршал Рокоссовский выбежал на сцену и обнял его.

Абыкасым Карымшаков: киргизский механик победил асов Геринга

Новый вылет, новая штурмовка, и снова атака немецких истребителей, пилоты которых в конце войны становились всё отчаяннее. Воздушный стрелок на Ил-2 Абдыкасым, он же Андрей, как прозвали его русские солдаты, отбивает атаку за атакой, но немцы продолжают наседать. И вот после очередного выстрела наступает тишина. В бортовом пулёмете «Ила» закончились патроны.

Немец, заметивший это, стал заходить в хвост, собираясь добить русский самолёт наверняка.

Адбыкасым смотрел на приближающегося врага, сжимая кулаки от бессильной ненависти. И тут взгляд упал на трофейный, подобранный в одном из боёв автомат. Высунув ствол в проём для пулемёта, он дал длинную очередь в сторону «Мессершмитта».

На что он рассчитывал? Да ни на что. Так солдаты стреляют из пистолета в подъезжающий танк, не желая сдаваться перед неизбежной гибелью.

Немецкий автомат МР-40, разумеется, не предназначен для воздушного боя, и в 999 случаях из 1000 не способен был нанести вред «мессеру».

Но именно с Абдыкасымом Карымшаковым произошёл тот единственный случай из 1000. Пуля из автомата угодила в единственное слабо защищённое место истребителя в носовой части — в щель масляного радиатора, после чего «мессер» задымился и резко ушёл вниз.

Ил-2 благополучно вернулся на аэродром.

Абдыкасым Карымшаков из Киргизии бесстрашно сражался с вражескими самолётами в небе, но Героем Советского Союза так и не стал.

История Абдыкасыма Карымшакова

http://www.сайт/society/people/1359124

Станислав Лапин: свои счёты к Гитлеру

«Я ушёл на фронт, а моя Сонечка пошла на курсы медсестёр. Потом тоже на фронт. И вот после боя сижу на привале. Вижу — подвода, а на ней — моя Сонечка. Как увидела меня — кинулась ко мне и так целовать меня начала, как никогда не было. Наши бойцы и от зависти, и от радости наглядеться на нас не могли. И вдруг… выстрел — Сонечка моя вздрогнула и стала сползать по мне в моих объятиях. Страшно я закричал, а ребята в лес кинулись, откуда выстрел был. И там немца увидели в валенках и в русской шубе. Он пытался бежать. Один из наших догнал его и заколол штыком. Другие немцы, которые там были, ничего не успели — их тоже кончили. Такая ненависть у наших ребят была. Лишь я сидел и держал мою Сонечку. И ещё чувствовал её поцелуи».

Ветеран Белорусского фронта Станислав Васильевич Лапин твёрдо решил отомстить. Прошёл всю войну, получил три ранения, две медали «За отвагу», несколько орденов.

За боевые подвиги его наградили правом участвовать в первом Параде Победы. «Моё место на параде отличалось от большинства других мест. Мои товарищи и я сидели в кузове машины ЗИС-5. Нас предупредили, чтобы, проезжая Мавзолей, не поворачивали на него головы. Но разве могли мы не повернуть их, когда там были Сталин и Жуков?!» — вспоминает ветеран.

Анатолий Артёменко: лётчик «с того света»

Военный инструктор Анатолий Артёменко так хотел попасть на фронт, что тайком пробрался на самолёт и улетел вместе с полком. За этот поступок Артёменко хотели арестовать и отдать под трибунал.

А он стал воевать. Сперва командиром звена. Тут автоколонну в прах. Там эшелон под откос. Стратегический мост разрушили, чтобы они ни туда ни сюда… Перед Курской дугой командир даже о награде заговорил.

Только полковник, бывший начальник инструктора Артёменко, не унимался — бомбил шифровками. Пригрозил трибуналом новому начальству. Оно сдалось: «Придётся, Толя, возвращаться…» И тогда Артёменко предложил: «А вы сообщите, что я погиб». Удивились такой «находчивости», но так и сделали. Шифровки прекратились. И о случившемся стали забывать.

Однажды его увидел командир дивизии, которого атаковал телеграммами тот самый полковник и которому доложили, что он погиб… Увидел и аж дышать перестал: «Ты что… с того света? Ну… я тебя воскрешу!»

Анатолий был уверен: его расстреляют. Но вместо расстрела Артёменко получил орден Боевого Красного Знамени, звание лейтенанта и был назначен заместителем командира эскадрильи.

Георгий Синяков: пленный врач концлагеря спас тысячи солдат

Челябинский хирург Георгий Синяков попал в плен под Киевом. Он прошёл два концлагеря, Борисполь и Дарницу, пока не оказался в Кюстринском концентрационном лагере в девяноста километрах от Берлина. Синяков не отходил от операционного стола. Сутки напролёт он оперировал раненых солдат, а тысячам из них помог бежать из фашистского плена.

О подвиге врача почти 15 лет было ничего неизвестно, пока о своём чудесном спасении из концлагеря Кюстрин не рассказала в 1961 году Герой Советского Союза, лётчица Анна Егорова. «Я многим обязана чудесному русскому доктору Георгию Фёдоровичу Синякову, — сказала она. — Это он спас меня от смерти».

Как удавалось обычному доктору Синякову обманывать немцев и спасать русских солдат и почему столько лет был забыт его подвиг?