Лечение редкого рака желудка у хирурга-онколога павленко дало первые значимые результаты. Онколог Андрей Павленко: «Я с первого класса мечтал доказать, что смерть тоже умеет проигрывать

В марте этого года один из лучших онкологов страны Андрей Павленко узнал о своём диагнозе: агрессивная форма рака. 3-я стадия. В 39 лет.

О том, каково это – узнать, что у тебя рак

Всё началось с того, что у Андрея появились боли в желудке – ночью и натощак. Обычно такие симптомы говорят о гастрите или язве, но показала рак. В интервью «Афиша Daily» Павленко говорит, что поставил диагноз себе сам: просто отсмотрел дома запись с процедуры и увидел разросшуюся опухоль в окружении метастаз. Коллеги подтвердили, что у него третья стадия: при таком раскладе вероятность прожить ещё 5 лет – меньше 50%.

«Услышать диагноз «рак» мне было, наверное, проще, чем обычному человеку, потому что с этой болезнью я сталкиваюсь каждый день… В первые несколько секунд было весьма тревожно. Но это прошло буквально через минуту» – рассказывает Андрей.

О реакции близких

Анна Павленко узнала о диагнозе мужа прямо в машине перед торговым центром. Расплакалась, задрожали руки. «Я её успокоил, как мог – вспоминает доктор, – И сейчас она, конечно, не в норме, но держится. Она мне не показывает этого, но я знаю, что ей сложно».

У них трое детей: дочкам 13 и 6, сыну – год. Старшей пришлось тяжелее всего: Анна говорит, что вечерами девочка плачет в подушку. Средняя тоже знает, что произошло, но без подробностей: просто папа болеет, папа лечится.

О лечении

Андрей прошёл 4 курса химиотерапии. Если бы она оказалась неэффективной, шансы на 5-летнюю выживаемость снизились бы до 5%. К счастью, всё прошло хорошо: в своём онлайн дневнике хирург сообщил, что опухоль уменьшилась в 2 раза.

Теперь Павленко предстоит операция, которую он будет делать в России. Андрей считает, что и в нашей стране есть хорошие врачи, только нужны знакомства, чтобы к ним попасть. Иначе выбор онколога будет лотереей.

О сожалениях

В интервью «Комсомольской правде» Андрей говорит, что ему отчасти даже повезло. В 39 лет шансы заболеть раком желудка – около 1%, поэтому проходить обследования ещё не рекомендуется. Но он прошёл: неправильное питание спровоцировали небольшие , которые вызывали боль. Они никак не связаны с раком, но из-за них пришлось сделать гастроскопию… И случайно обнаружить опухоль.

«Рак – это просто данность, факт. За всё время, что я борюсь с раком как врач, через меня прошло около двух тысяч больных. Справедливо ли было то, что с ними это произошло? Конечно, нет. Но вся штука в том, что рак не выбирает себе жертв, он просто появляется в теле – и нужно как-то с ним жить».

О том, что будет дальше

При самом плохом раскладе Павленко осталось жить два года. Исходя из этого срока он и строит планы. Главное – обеспечить семью. Закрыть все кредиты и скопить деньги.

Затем – сделать так, чтобы онкоцентр, который он начал развивать полтора года назад, смог развиваться без его участия.

Ну и, конечно, главный план – победить болезнь. «Я знаю абсолютно все, через что могу пройти: все осложнения, которые могут возникнуть, варианты прогрессирования заболевания. Но я психологически к этому готов».

О блоге

Медиапортал takiedela.ru – ещё один важный проект Андрея. Идея пришла в голову на третий день после того, как поставили диагноз. Врач готов на считает, что главное оружие в борьбе против рака – это информация. Поэтому там он рассказывает обо всём, что чувствует и как борется. Честно и открыто: в фотографиях, на видео и в письмах.

О том же диагнозе у других людей

Сразу в нескольких интервью Андрей предупредил о том, что игнорировать ранний скрининг – очень опасное решение. Несмотря на то, что в его возрасте обследования ещё не показаны, он лечил многих пожилых пациентов – и они бы могли бы избежать осложнений, если бы проверились раньше.

А тем, кому диагностировали рак, Павленко говорит, что самое мудрое решение – это просто жить. Полноценно. «У россиян слово вызывает панику – люди думают, что их жизнь заканчивается ровно в ту минуту, когда они узнали о заболевании. Но болезнь не должна ставить человека на колени, он должен достойно проживать свои годы и месяцы. Именно жить».

Павленко Андрей Николаевич, который проработал более 10 лет ведущим хирургом-онкологом в клинках СПб, в марте текущего года узнал, что у него онкология третьей стадии. С самого начала лечения успешный врач информировал через свои страницы в социальных сетях людей, болеющих раком, их родственников о том, как протекает заболевание и как нужно себя вести в такой сложнейшей ситуации, чтобы добиться прогресса в лечении и не опускать руки.

Доктор решил максимально рационально использовать уникальную возможность, в которой он оказался: совмещение роли пациента и врача. Последний взял верх над первым и решил оказать помощь не только себе самому, но и десяткам тысяч больных онкологией россиян, используя собственный опыт больного.

Весной после постановки страшного диагноза Андрей смог справиться с первым шоковым состоянием и прошел первый этап лечения. Сегодня он выполняет большой круг профессиональных задач:

• проводит операции онкологическим пациентам, хотя и не с такой интенсивностью как раньше и дает консультации;
• руководит созданием фонда по подготовке элитных хирургов в России;
• ведет свой персональный блог, в котором рассказывает обо всех этапах лечения своего заболевания.

Сам врач считает, таким активным состоянием на сегодня он обязан семье, работе, из которой он не захотел выпадать, и осознанным желанием победить страшный недуг, используя для этого любые шансы.

Профессиональный хирург-онколог при этом кажется борется не столько со своим заболеванием, сколько с опухолями других людей, стремясь из своей болезни вынести максимальную пользу для других больных.

Хирург-онколог: призвание

Даже после ужасающего вердикта коллег, сделанного весной 2018 года, Андрей Павленко кажется ни на минуту не забывает о своей главной работе – лечении онкобольных. Именно по этой причине он решился на такую публичность, чтобы через собственный опыт лечения найти важные ответы на вопросы людей, которым поставили такой диагноз.

Квалифицированный хирург Андрей Павленко сделал более 2000 операций за всю свою жизнь. На его операционном столе не умер ни один пациент. Оперированием онкобольных он занимается последние 10 лет, а начинал свою клиническую практику в качестве военно-полевого хирурга. Он имеет звание капитана медицинской службы, которое он смог заслужить во время второй чеченской войны.

После завершения военной службы он переводится в Санкт-Петербург, где начинает специализироваться на проведении удаления опухолей. Потом возглавляет онкологическую городскую клинику и успешно руководит ею до последнего дня.

И сегодня, когда Андрей задумал создать центр по подготовке высококвалифицированных российских хирургов, в котором опытнейшие медики страны могли бы готовить достойную схему, невольно приходит в голову мысль, что ни кем другим в этой жизни этот человек не мог просто быть. Спасать других людей от смертельных болезней в любых ситуациях – это его настоящее призвание, перед которым бессильным оказался даже смертельный недуг.

Как проходит лечение Андрея Павленко

Андрей сам регулирует свой рабочий день, соглашаясь на проведение операции только после объективной оценки своего состояния здоровья. Во многом он старается предотвратить инфицирование в ходе посещения людных мест после первой химиотерапии, существенно снизившей защитные функции организма.

Весной, после сообщения о том, что у него 3 стадия рака, он прошел первый курс химиотерапии и готовится теперь к проведению операции. Лечение продолжалось на протяжении 2-х месяцев, в ходе которых Павленко не только посещал лечебный стационар в качестве пациента, но и ходил на работу.

В своем блоге, который он ведет в Интернете, и в интервью журналистам, доктор говорит о недопустимости выпадения из привычной жизни после страшного диагноза.

Он на своем опыте хочет показать другим онкобольным, почему необходимо и на поздней стадии проводить химиотерапию и как следует правильно себя вести, чтобы не упустить ни единого шанса, позволяющего продлить жизнь такого пациента. Все больные и их родственники могут узнать последние новости на сегодня о состоянии Павленко из его личного дневника, который он публично ведет в Интернете.

Прогнозы врачей

После прохождения первого курса лечения химиотерапией Андрей прошел обследование, которое показало, что опухоль в желудке после лечения уменьшилась в два раза. Врачи настроены оптимистично и готовятся к операции по полному удалению желудка.

Она позволит при правильно проведенном последующем восстановительном периоде подарить пациенту 5 и более лет жизни. В последних новостях о докторе Павленко говорят о том, что он готовится к прохождению томографии, которая должна показать важные для будущей операции результаты.

На завершающем этапе ему придется пройти:

• обследование и предоперационную подготовку;
• операционное вмешательство;
• восстановление после операции;
• два курса химиотерапии с перерывом на 14 дней.

В марте заведующий онкоцентра Андрей Павленко, который более 16-ти лет спасает людей, узнал о своем диагнозе - . Андрею назначили 4 курса химиотерапии и операцию. Он полон идей и планов, и не собирается опускать руки. О своем пути к выздоровлению и нюансах лечения Андрей рассказывает в своем блоге и в нашей рубрике

Все началось с дискомфорта в желудке, также появились боли натощак. Я начал принимать определенные препараты, а потом пошел на , в ходе которой выявили опухоль. После , а еще через сутки я сделал себе , по данным которой понял, что это уже третья, продвинутая стадия, что ситуация очень серьезная.

У меня рваный график, и мне, как и всем врачам, сложно питаться правильно. И моя диета сделала мне добро: из-за нерегулярных приемов пищи открылась язва, что заставило меня сделать анализы. Благодаря язве и появлению болей опухоль проявила себя.

Я воспринял информацию о своем диагнозе довольно безэмоционально внешне , но внутренне, первое время, было тревожно. Безусловно меня посещали тревожные мысли, был даже тремор. Потом я взял себя в руки, и больше эмоциям волю не давал, так как я точно знаю, что мне надо делать.

У меня совершенно нет сожалений на тему того, что можно было обнаружить болезнь раньше : я же выпадаю из общей статистики по возрасту. Такие люди есть, я их сам оперировал.

"Почему я" - это вопрос эгоиста

Вопрос «почему я» у меня не возник. Это вопрос эгоиста.

Однажды вечером я попросил у ребят машинку для стрижки волос, сказал: «Завтра буду вас удивлять». Они, не дожидаясь моего прихода, собрались в тот же вечер (весь онкоцентр!) и сходили в барбершоп, где их побрили наголо. Я пришел утром на работу, зашел в ординаторскую, смотрю - а они все в шапочках. Я не понял, почему в шапочках. Вдруг они сняли шапки… И это, наверное, второй раз в жизни, когда скупая мужская слеза прокатилась по моей щеке. Это было настолько… ну, я понял, что они меня любят.

Я противник советского подхода - от больного нельзя скрывать информацию , потому что он должен четко понимать то, с чем столкнулся. Он должен точно знать диагноз, прогнозы и вероятность развития негативных последствий, вплоть до возможности летального исхода. Все это должно быть известно по одной простой причине: все мы люди, все мы ставим перед собой цели, у всех есть семьи. Возможно, это знание позволит пациенту принять очень важные решения.

Практически каждый больной, которому ставят диагноз «рак», испытывает одинаковые три чувства - растерянность, страх и апатию . Все боятся слова «рак». Если вовремя не вмешаться, если доктор недостаточно тепло и открыто общается с больным, часто больной остается с этим серьезным диагнозом наедине, замыкается, превращается фактически в «зомби». Чтобы этого избежать, необходимо определенным образом информировать больного. , а есть те, которым лучше постепенно давать информацию.

Я готов ко всему

Я не публичный человек. Я пытался менять что-то в лучшую сторону на своем рабочем месте. Я планировал, для начала, поменять ситуацию в клинике, а уже потом, возможно, рассказать о достигнутых результатах публично, на конференциях. Но болезнь заставила меня сильно ускориться, поэтому, даже при самом пессимистическом сценарии, я попытаюсь составить так называемую «дорожную карту» о том, что необходимо изменить для улучшения ситуации с онкологией.

Блог Андрея Павленко "Жизнь Человека" - Эпизод 1: Второй курс химиотерапии - ничья

Я хочу разработать, и в настоящее время над этим работаю, определенную программу обучения хирургической онкологии. Она будет кардинально отличаться от той программы, которая сейчас принята в Российской Федерации.

Я хочу сделать максимально много для своей семьи , хочу, чтобы они получили какую-то финансовую независимость. Со мной может произойти все что угодно, поэтому я хочу обеспечить их на какое-то время финансово. Пока не знаю, как это сделать, в семье я работаю один.

Я знаю абсолютно все, через что могу пройти : все осложнения, которые могут возникнуть, варианты прогрессирования заболевания. Но я психологически к этому готов.

Больного нельзя лишать веры

Есть много хороших докторов, которые так же, как и я, общаются с больными, но их все же катастрофически не хватает. В основном врачи ведут очень сухую беседу, фактически не смотрят больному в глаза, не видят его эмоции, не наблюдают за ним. Я это делаю интуитивно, меня никто не учил. Я буду говорить в том числе о том, что есть люди, менторы, которые учат общению с больным. Это очень важно.

Я поражен количеством сообщений, которые присылают мне совершенно незнакомые люди. Я никогда в жизни не писал столько сообщений, честно говоря. Сейчас я настолько тронут всеми этими сообщениями, что они дают мне силу, наверное. Я сильный человек, но они дают мне силу дополнительно - все ваши сообщения с поддержкой, с предложениями о помощи.

Я такой человек, что не могу сидеть на месте и вести себя как амеба. Я могу выключить мозг максимум на двое суток. Я также прекрасно осознаю границы, где мне нужно ограничить свою деятельность.

Больного нельзя лишать веры. Если человек верит в нетрадиционную медицину и отказывается от лечения с доказанной эффективностью, это плохо, нужно сделать все, чтобы он передумал. Но если человек, получая основную схему терапии, говорит: «Андрей Николаевич, а как вы смотрите на то, что я, например, начну принимать семена льна?» - я отвечаю, что можно попробовать. Если человек верит в такое дополнительное лечение и это не причинит ему вреда, не нужно отказываться, еще никто не отменял, психосоматику тоже. Веру нужно поддерживать обязательно.

Самокопание - ложный путь

Рак не выбирает себе жертв, он просто появляется в теле - и нужно как-то с ним жить. Самокопание - ложный путь, оно только украдет крупицы времени. Лучше принять ситуацию скорее и действовать.

У россиян слово «рак» вызывает панику - люди думают, что их жизнь заканчивается ровно в ту минуту, когда они узнали о заболевании. Но болезнь не должна ставить человека на колени, он должен достойно проживать свои годы и месяцы. Именно жить - не доживать, не существовать, а именно жить, понимаете? Жить полноценно. Это самое мудрое, что можно сделать в этой ситуации, и единственно верное. Больше всего я, наверное, хотел бы донести именно эту мысль. Я бы хотел, чтобы люди относились к раку как к просто хронической болезни.

Я решил вести публичный блог - обо всем. И о том, что будет со мной происходить, и о проблемах онкологии в целом. Я уверен, что информация для больных должна быть открытой, поэтому я буду рассказывать о том, что чувствую , к чему готовиться во время проведения агрессивной химиотерапии, как бороться с осложнениями.

Врач-онколог Андрей Павленко не так давно узнал об опухоли в желудке. Мужчина решил бороться с заболеванием и за время лечения опухоль уменьшилась на 70%, после чего ее удалили. Врач, сам ставший пациентом, рассказал , с чем придется столкнуться в борьбе с онкологическим заболеванием.

— Узнав диагноз, я всю дорогу до дома думал, как скажу о нем жене. В итоге решил сказать примерно следующее: «У меня рак желудка, но есть шансы выздороветь, и они довольно неплохие. С вашей поддержкой, я надеюсь, мы сможем с этим справиться». Как ни странно, близким тоже понадобится ваша поддержка. Не отталкивайте их, если они захотят проводить с вами больше времени или в чем-то помочь. В моем случае вообще получилось так, что я быстрее свыкся с диагнозом, чем мои близкие, - поэтому в каких-то моментах мне пришлось подбадривать их, а не наоборот.

Андрей признается, что сначала у него началась паника, но позже он смог успокоиться и начать действовать.

Я всегда советую пациентам, у которых осталось мало времени, что им стоит привести в порядок дела, принять важные решения. Спросите, какую схему лечения планирует врач для вашего заболевания. Если онколог предлагает начать с химиотерапии, а не с операции, уточните - почему? Врач должен объяснить вам, что, например, опухоль распространилась сквозь стенки органа, или есть признаки вовлечения лимфоузлов - и поэтому до операции нужно уменьшить новообразование с помощью химиотерапии.

Сразу после первой химиотерапии у Андрея поднялась высокая температура, он начал принимать антибиотики и продолжил лечиться дома. Врач рекомендует всем пациентам пристально следить за своим здоровьем во время лечения.

— Температура поднялась аж до 39.3°С. Была мысль, что, может, в этом «огне» сгорит часть опухолевых клеток. Врачи - тоже люди, и в глубине души у нас бывают такие вот «обывательские» надежды! Пациентам, которые после «химии» отправляются домой, нужно пристально следить за самочувствием. Наблюдайте за пульсом, дыханием, температурой, объемом выделений при мочеиспускании. Если что-то пойдет не так, важно, чтобы вы могли оперативно связаться с лечащим врачом.

Во время лечения Андрей придерживался особой диеты. Не ел жирного и жареного, отказался от грубой пищи, чтобы не травмировать слизистую оболочку рта. Ограничил количество мяса до одного стейка в неделю и совсем перестал пить алкоголь.

— Во время первых трех курсов химиотерапиии жизнь была активной - оперировал, участвовал в интервью и съемках «Жизни человека» и других моих проектов. И кажется, я свои силы несколько переоценил. Если есть возможность и желание работать, вы можете это делать, но не в ущерб лечению. Пока у вас рак, в первую очередь вы пациент, а уже потом все остальное.

После четырех курсов химиотерапии Андрею назначили еще столько же. Врачи посчитали, что перед операцией нужно убить максимальное количество раковых клеток. Андрею предстояло удаление желудка и после этого его организм уже не смог бы перенести агрессивное лечение.

— Между первым и вторым блоком «химии» прошло несколько недель, и я восстановился примерно на 85%. Благодаря этому я смог продолжить химиотерапию, но с работы пришлось на время все же уйти. Надо понимать, что я достаточно молодой пациент - обычно онкобольные старше, и они могут переносить лечение куда тяжелее.

Андрей советует пациентам как можно больше узнать о предстоящей операции и возможных осложнениях.

— Врачу положено рассказать вам, какой объем вмешательства планируется, и почему. Если вам что-то непонятно, попросите схему операции - хороший хирург в доступном виде нарисует вам, что и как он собирается делать. Можете также узнать, как много аналогичных операций делал этот врач - по ответу можно косвенно оценить его профессионализм в этой области.

Первые четыре куса химиотерапии были успешными и Андрей решил продолжить лечение. Опухоль начала уменьшаться и тогда пациенту удалили желудок вместе с новообразованием. Операция прошла успешно и теперь Андрей находится на реабилитации.

— Тем, кто сейчас проходит мой путь, я хочу пожелать оценивать свои силы реалистично и не корить себя, если что-то не получается. Прислушивайтесь к своему организму, давайте себе передышку, если плохо себя чувствуете. И да - вы имеете полное право прекратить лечение в любой момент. Я знал пациентов, которые сознательно отказывались от дальнейшей химиотерапии. Их можно понять: иногда побочные эффекты от лечения такие сильные, а шанс выздороветь настолько мал, что человек просто хочет провести оставшееся ему время в нормальном состоянии. И это решение нужно уважать.

Полный рассказ Андрея Павленко о лечении рака в проекте

В середине марта петербургскому хирургу-онкологу и руководителю Онкологического центра комбинированных методов лечения Андрею Павленко диагностировали рак желудка третьей стадии. Вместе с изданием «Такие дела» врач запустил блог о своей болезни, в котором рассказывает, что делать тем, кто тоже столкнулся с онкологией, как сообщить о диагнозе близким и что необходимо знать о болезни.

Андрей Павленко рассказал «Бумаге », с какими просьбами обращаются читатели блога, почему он не обратился к иностранным врачам, отчего снижается информированность пациентов о болезнях и какие недостатки лечения в России нужно учитывать.

- Вы узнали о диагнозе больше двух месяцев назад, как за это время изменилось ваше состояние?

Эмоциональное состояние почти не изменилось, а физическое ухудшается: химиотерапия довольно агрессивная. Я чувствую, что она дает о себе знать: слабость, недомогание, головокружения. Второй курс закончен, сегодня состояние позволило мне выйти на работу, следующий курс будет через неделю.

- Сколько всего предусмотрено курсов?

Четыре предоперационных курса химиотерапии, потом сделаю компьютерную томографию. Если мы достигли успеха, то будет сделана операция. После операции тоже будет химиотерапия. Интервал между химиями две недели, и мне нужно его обязательно соблюсти, потому что шанс на хороший эффект есть при строгом соблюдении тайминга.

- Как с началом лечения изменился ваш распорядок дня? От каких дел вам пришлось отказаться?

После первого курса я продолжал оперировать, но потом произошло осложнение - фебрильная нейтропения. Она возникает на фоне отсутствия белых кровяных клеток, и любой микроб, который может попасть в организм, способен вызвать серьезные осложнения, потому что у организма нет сил защититься. В этой ситуации необходимо принимать антибиотики. Я пропил целый курс, поэтому мне удалось с этим осложнением довольно быстро справится. Мне повезло.

Но осложнение заставило меня отказаться от работы в клинике. Теперь [для прихода на работу] я четко выбираю день, когда хорошо себя чувствую.

- Такое осложнение мешает проводить операции?

Планировать операции я перестал, потому что это очень энергозатратно. Понял, что мне необходимо поберечь силы. Чем реже появляюсь в клинике, тем меньше шансов подхватить внутрибольничную флору: в больнице микробы злее, чем «дикие», которые на улице, если говорить грубо.

- Как пришла идея завести блог?

Идея возникла быстро. Фактически на третьи сутки после постановки диагноза я уже говорил с человеком, который помог мне связаться с «Такими делами » и организовать этот проект. Основная его направленность - это наши больные, которые часто недоинформированы о своей ситуации, о том, как себя вести, что делать, куда идти, какие могут быть последствия лечения. Они не знают еще много-много нюансов, которые я собираюсь затронуть.

- После запуска блога что вам пишут, о чем рассказывают и спрашивают?

Я получаю очень много писем. Физически ответить на все у меня не получается. Но стараюсь выделить с просьбой о помощи и пытаюсь на них ответить. Это больные с четвертой стадией, которым уже отказали в проведении специальных методов лечения. Изучая их историю, к сожалению, часто прихожу к такому же выводу, как и остальные доктора: что их, к сожалению, уже нельзя лечить. Такое бывает в онкологии, когда все методы исчерпаны, и состояние больного не позволяет продолжать лечение. Это называется терминальной фазой заболевания, когда уже ничего не сделать. Такие обращение, к сожалению, довольно часты.

Вторая группа - это больные, которые обращаются с вопросом, как поступить в той или иной ситуации. Я пытаюсь помочь советом. Безусловно, проконсультировать всех больных у меня сейчас не хватит ни сил, ни возможностей.

Третья группа - это шарлатаны, которые пишут письма с различными вариантами альтернативных методов лечения. Их колоссальное количество. Причем письма приходят не только из нашей страны, но и из Америки, Германии, Австралии. Люди предлагают лечение, причем такими методами, которые, на мой взгляд, не то что не являются научно доказанными, это просто какая-то профанация.

С учетом обратной связи от читателей, изменилась ли как-то идея блога? Что вы собираетесь дальше записывать?

В принципе, все моменты, которые хотел отразить в блоге, не подверглись никакой коррекции: я и так знаю, чего в нашей ситуации не хватает с онкологической помощью. Это скрининг, то есть ранняя диагностика, которая у нас отсутствует. Нам необходимы программы, составленные группой профессионалов, которые действуют на основании современных исследований.

Второй момент - как вести себя в ходе химиотерапии и настраиваться на лечение: психоэмоциональная поддержка, насколько важно не падать духом, держать себя в руках. У нас нет психологической поддержки онкологических больных. Знаю, что в некоторых онкодиспансерах главные врачи выделили ставку и развили группу психологической поддержки. Пока планирую на территории клиники, где работаю, создать несколько групп, в том числе и психологической поддержки. То есть в штате онкоцентра будет психолог, который будет специализироваться на онкологических проблемах.

У меня будет подробный подкаст про медикаментозное сопровождение больного на химиотерапии, где я буду озвучивать содержание индивидуальной аптечки, которая должна быть у каждого больного. Запишу подкаст для своих молодых коллег-хирургов о том, как пробиться и добиться успехов в хирургическом плане. Буду озвучивать идею создания учебного центра, основанного на новых принципах активного обучения, когда хирург-ментор на операции меняется с ассистентом - и тот выполняет какие-то элементы самостоятельно под наблюдением.


- Что важно знать человеку, чей близкий заболел раком?

Могу оценивать это только по тому, как отреагировала моя семья. Наверное, я для них и есть медицинский психолог, потому что мне этот диагноз принять было, видимо, гораздо проще, чем им. Стараюсь их поддержать и всячески развеять их смутные, мрачные мысли. Сейчас все спокойны, заражены моей уверенностью.

Я не раскисаю, продолжаю шутить, выполнять рутинные обязанности папы. Мы привыкли к активному образу жизни, занимались скалолазанием, гуляли. Сейчас не могу это делать, но играю с детьми в настольные игры, общаюсь, выбираю книги для старшей дочки. Важно не выпасть из жизни - это мой самый главный совет. И продолжать быть собой.

Родственники действительно иногда падают духом, и чаще всего им тоже необходима психологическая поддержка, но я не готов компетентно ответить на этот вопрос. Знаю, что очень хорошая группа создана при детском онкогематологическом центре НИИ Горбачевой: списывался с психологом оттуда. Она поддерживает даже не деток, а родителей, они часто нуждаются в колоссальной психологической поддержке.

- Как вы себя поддерживаете?

У меня есть четкий план, и я верю в его успех: пройти четыре курса химии, выполнить операцию, получив еще один курс, вернуться к своей обязательной деятельности. И я не тешу себя надеждами, а точно знаю, что так и должно быть. И установка на лечение должна быть крайне позитивной, только это позволяет человеку не выбиться из сил.

Есть ли у меня мрачные мысли? Да, иногда возникают. Но важно на них не зацикливаться. Тем не менее как человек практичный я понимаю: я сейчас делаю то, чтобы при самом мрачном сценарии всё было хорошо с моей семьей. И чтобы онкоцентр в своей работе продолжал двигаться вперед и не останавливался в развитии (в интервью «Афише» Павленко рассказал, что уже нанял человека, который сможет заменить его, если у него не получится вернуться на работу - прим. «Бумаги»).

Еще обновляю свой плейлист: хочется слушать больше. Я меломан, вношу в плейлист Guano Apes, «Металлику», Хворостовского, «Реквием» Моцарта. Еще начинаю читать книги, которые давно хотел прочитать.

- Как вас поддерживают коллеги?

Коллеги заставили меня прослезиться, это было колоссально (речь идет о флешмобе, который запустили коллеги Павленко: в конце апреля они записали видео, в котором побрились налысо, и разместили его в соцсетях с хэштегами #pavlenkoteam и #totallyboldoncology - прим. «Бумаги»).

Для них новость о болезни была тяжелым ударом, потому что они молодые. И я фактически привел их в эту клинику полтора года назад, мы только начали развитие. Они уже состоявшиеся хирурги, но еще не владеющие всем спектром операций, которые я им хотел бы дать. Пришлось ускориться: сейчас активнее участвую в их операции в роли ментора. Надеюсь, эта болезнь не заставит их опустить руки.

- Не думали ли вы уехать лечиться за границу?

У меня солидная опухоль, и я уверен, что в Российской Федерации ее можно лечить не хуже, поэтому остался. Знаю, какие препараты использовать, - в принципе, план лечения был понятен сразу. У меня лично сложилось негативное мнение в отношении многих [заграничных] клиник: люди, которые иногда отказывались от лечения у меня, уезжали на лечение туда, и им делали тот же объем процедур, что можно было сделать здесь. Или делали совсем не то, что можно было бы сделать, и получались совсем другие результаты. Здесь лечение было бы вообще бесплатным. Часто клиники расценивают медицинских туристов как мешок с деньгами.

- Можно ли в России получить качественное бесплатное лечение?

По ОМС можно, но есть нюанс - временной фактор. Например, вы пришли к терапевту с анемией, вам сделали колоноскопию, обнаружили рак и отправили в онкологическую поликлинику. Месяц от приема терапевта до колоноскопии, неделя - до получения заключения, две недели - до посещения онколога. Онколог составляет план обследования, этот промежуток затягивается еще на полтора месяца. А с онкодиспансером и ожиданием операции еще две-три недели «бесплатный период» от первичного прихода до момента попадания на лечения затягивается на два с половиной-три месяца. Это данность. И с этим пока ничего нельзя сделать.

- В какой срок в идеале должна укладываться диагностика?

Если мы говорим о третьей стадии, то два месяца уже ни на что не повлияют. Но если мы выявили раннюю опухоль, то вероятность излечения такого больного приближается к 100 %. В этой ситуации срок в два месяца может быть критическим. Из неинвазивного, то есть с блестящими результатами выживаемости, рак может превратиться в инвазивный - операция будет травматичнее, а прогнозы на лечение ухудшатся.

В лечении играет важную роль и информированность. С чего начинать человеку, который вообще не представляет, что делать?

Первое: найти информацию в интернете, хотя не могу сказать, что там всё достоверно. Рекомендовал бы максимально сократить догоспитальный этап, не рассчитывая на бесплатное обследование, - других вариантов не вижу. Мое дообследование и стадирование прошло в три дня. Я понимаю, что у меня приватные условия, которые не у всех есть, но я бы не стал рассчитывать на ОМС.


- Пациенты могут повлиять на лечение и сделать общение с врачом эффективнее?

Нужно попытаться задавать правильные вопросы: «Как можно в такой ситуации поступить?», «Какие возможны варианты?». И нужно все-таки войти в положение доктора, понять, что он находится в жестких условиях. Медики в оглушенном состоянии: СМИ и СК гнетут, в отношении врачей заводится много дел, профессионалов часто пытаются наказывать за осложнения, которые возникают у пациентов. В день могут быть две-три операции, 20 консультаций. Пациенты должны понимать, что доктора такие же люди. Серьезнее проблемы «рак» сложно себе представить, но проблемы есть у всех.

- Теперь, когда вы сами онкопациент, вы стали лучше понимать своих пациентов?

Нет. Я всегда пытался поставить себя на место человека. Пациенты часто рассказывают и о семейных проблемах, я всегда выслушивал и понимал, что нужно скорректировать план лечения, консультацию, операцию. И важно дозированно давать информацию. Если больной в жесточайшей депрессии и в апатии, нужно донести, что серьезность проблемы значимая, что сейчас необходимо сосредоточиться на своем лечении, что есть варианты и какой лучше - всё, для первого раза достаточно….

P.S. Я не знаю что право сказать, человек спасавший жизнь до этого, сам стал пациентом. С таким стальным стержнем и желанием жить и работать, продвигать и передавать свой опыт молодым. Честь ему и хвала.!!!